То, что нас объединяет

– К сожалению, она так и не признала себя больной и пытается время от времени обходиться без лекарств… Не самая лучшая идея. А еще она алкоголичка, что, как ты понимаешь, только ухудшает ситуацию.

Он умолк, по-прежнему не сводя взгляда с ее лица. Хелен смотрела на него в изумлении. С какой стати он это ей рассказывает? Неужели думает, что стакан бренди дает ему право вывалить на Хелен свои проблемы?

– Скажи, чтобы я заткнулся, – произнес Брин все тем же безжизненным тоном. – Похоже, именно это вертится у тебя на языке.

Хелен с трудом перевела дыхание.

– Почему ты решил рассказать мне это? В смысле, почему решил рассказать мне?

Отвернувшись, он взглянул на огонь.

– Может потому, что ты оказалась рядом, а мне захотелось выговориться. К тому же я знал, что ты не станешь пичкать меня всякой чепухой, вроде «ничего, скоро все наладится».

Хелен вдруг ощутила прилив сочувствия к нему. Если слова его были правдой – а с какой стати ему лгать? – то Брин прожил всю жизнь с женой, которая нуждалась в постоянном присмотре. Большинство в такой ситуации предпочли бы сбежать куда подальше, а вот он не сбежал.

Судя по всему, диагноз ей поставили вскоре после того, как они поженились. И тридцать лет он прожил в этом кошмаре.

Должно быть, именно поэтому он оставил работу. Всякому было ясно, что Брин – превосходный редактор. Он любил свою профессию и справлялся со всем как нельзя лучше.

Неудивительно, что он все время находился в мрачном расположении духа.

Допив бренди, Брин поднялся с кресла.

– В следующий раз при виде меня ты бросишься наутек, – сказал он, взяв пальто. – Прости, что так вышло. Ничего личного. Тебе просто не повезло, что ты наткнулась на меня сегодня. Счастливого Рождества, О’Дауд! Передавай привет Элис.

Он ушел, а Хелен все также сидела со стаканом в руках. Да уж, веселое будет у Брина Рождество! Про детей он не упомянул, так что праздновать они, видимо, будут вдвоем с женой. Усядутся за стол друг напротив друга и заведут ничего не значащий разговор. А может, и вовсе не станут утруждать себя беседой.

Хелен окинула взглядом теплую, уютную комнату. Почему бы не задержаться здесь подольше, заказывая одно бренди за другим, пока голова не начнет приятно кружиться? Потом можно позвонить Фрэнку – он приедет и заберет ее домой. Конечно, он будет не в восторге – с его-то рассудительностью! – но почему бы не позволить себе это маленькое удовольствие?

Опустошив стакан, Хелен встала. Ну что за радость напиваться одной? Она уже надевала пальто, как вдруг заметила на полу забытые Брином книжки. Наклонившись, она подняла их. Гор Видал и Кингсли Эмис. Что ж, ничего удивительного. Открыв томик Видала, она заметила штамп библиотеки, расположенной по соседству. Срок сдачи истекал через несколько дней. Должно быть, Брин нес книги в библиотеку, когда неожиданно столкнулся с Хелен.

Почему бы ей самой не отвезти их в библиотеку? Уж эту-то малость она может себе позволить!

На улице дул сильный ветер, день уже близился к вечеру. Хелен окинула взглядом улицу, успевшую погрузиться в сумерки, но Брина нигде не было. Забравшись в машину, она включила на полную мощность обогреватель и поехала домой.

Сара

– Можешь прийти к нам на ужин, – сказала она. – Вместе с Нуалой, разумеется.

Было видно, что предложение застало его врасплох.

– Ты серьезно? Я знаю, мама рада будет повидаться с вами.

– Мы тоже по ней соскучились.

Она не сказала, как ей не хватало самого Нила. Не сказала и о том, как прорыдала все прошлое Рождество, пока готовила детям и отцу праздничную индейку. Вообще-то Кристина пригласила их на ужин к себе, но Сара отказалась: она не представляла, где ей взять силы, чтобы весь вечер изображать веселье.

Дома она изо всех сил старалась не замечать отсутствия Нила, старалась не вспоминать о том, что Рождество он отмечает не с ними, а с Норин. Но это было единственное, о чем она могла думать.

В тот вечер, когда Нил позвонил, чтобы поздравить детей с Рождеством, Сара даже не подошла к телефону – боялась, что при звуке его голоса не выдержит и разрыдается прямо в трубку.

– Днем я готовлю обед для наших постояльцев, – сказала она сейчас Нилу, – но уже к трем буду дома. Вы можете приехать чуть позже. Постарайтесь успеть к тому моменту, когда дети будут открывать подарки.

– Мы обязательно приедем, – кивнул Нил. – Спасибо за приглашение.

Ну что плохого в том, что она пригласила их к себе на праздничный ужин? В конце концов, Нил – отец двух ее детей. Он имеет право участвовать в их жизни. А Нуала и вовсе ни в чем не виновата. Так почему бы не порадовать ее встречей с внуками?

– Да ты спятила, – сказала Кристина. – Пустишь его сейчас в свою жизнь, а он года через два-три снова тебя бросит.

– Я не собираюсь впускать его в свою жизнь. Просто пригласила на ужин. Его мать – бабушка Марты и Стивена, а я не могу позвать ее, не пригласив и Нила.

– Папе это не понравится. Что если он уйдет?