То, что не исчезает во времени (СИ)

Нина с подобающим такому случаю выражением лица внесла большое блюдо, на котором горкой возвышался вареный, слегка обжаренный картофель, посыпанный чем-то зеленовато-коричневым.

Все замерли, глядя на «легенду».

Первым отреагировал Сальников.

— Бывал я в ресторанах и в Лондоне, и в Париже, а такого не видел. Ну удивила, Наталья Григорьевна! Ну удивила, — стараясь не рассмеяться совсем уж откровенно, «восхитился» Борис Аркадьевич.

Женщины с интересом пытались понять, чем же посыпана картошка.

— Это еще не все, — промолвила раскрасневшаяся хозяйка дома. — Нина, вноси!

Нина, как на поклон, вышла второй раз. В руках она держала поднос, на котором стояли розетки. С «зеленой сметаной» — как определил для себя Люсик, а Кирилл Зубов «загнул» ещё покрепче, и тоже только про себя.

— Это йеменский соус «Хульба»! — торжественно объявила Наталья Григорьевна, выкрикнув последнее слово.

Тут уже всем трудно было не рассмеяться. Улыбалась и хозяйка, довольная произведенным эффектом.

— А не «хульнет» нас с этой «Хульбы»? — не удержалась от бестактного вопроса Алиса, в общем-то выразив общее волнение по этому поводу.

Если бы это сказал кто-то другой, то нанес бы хозяйке обиду. Алисе такое прощалось, поскольку ей покровительствовал сам Борис Аркадьевич.

— Не буду вас мучить. Соус сделан из пажитника и картофель посыпан им же. Очень полезный продукт. На столе, если вы еще не заметили, лежит нарезанный сыр с ним же. Рекомендую.

— Наливаем! Мужчины, позаботьтесь о дамах. — Виктор Семенович встал, оглядел всех, невольно задержав взгляд на Кирилле Зубове, и поднял свой бокал. — На правах хозяина скажу первый тост. Дорогие мои! Давайте… — Виктор Семенович запнулся и сказал явно не то, что хотел сказать вначале —… выпьем за жизнь! Счастливую и достойную!

Наталья Григорьевна удивленно посмотрела на мужа — к чему такие речи, всем присутствующим за столом и так неплохо жилось.

— И желательно долгую! — торопливо добавил Люсик уже под звон бокалов.

Мужчины налегли на мясо, взяв для приличия и успокоения хозяйки по чайной ложечке новомодного соуса. Женщины увлеклись салатами и тоже не спешили оздоравливаться «Хульбой». Зато сыр с красным вином пошел на ура и картошечка не подкачала, хотя и была обсыпана не пойми чем.

Когда вечер был в самом разгаре, началось очередное притяжение оттолкнувшихся центров.

— А что, Алиса, — начал Борис Аркадьевич, — растяжка наконец растянулась? Места силы помогли?

Все знали, что Алиса постоянно «сушится» и растягивается.

— Борис Аркадьевич, я думаю, и вам бы не помешала «сила», — начала издалека Алиса.

— Сила чего, Алисочка?

— Исключительно мыслительной деятельности.

— Намек на возраст? — Борису Аркадьевичу нравилось дразнить Алису. — Как-то я еще, как говорит молодежь, «не припадаю здоровьем».

Ответить Алисе помешал муж. Он вдруг вспомнил — с ним обычно так и случалось, — что забыл в машине вино, которое ему подарили в командировке и которое нужно пить обязательно с… салом, да!

Павел ушел, а немного перебравший Люсик, воспользовавшись моментом, стал приглашать Алису в гости.

— Непременно! С мужем придем! Люсик, я тебя обожаю! — обещала Алиса, чувствуя, что устала и хочет домой.

Шардоне, принесенное Павлом, попробовали, но от сала отказались — хватит на сегодня «экзотики». И только хозяин дома, Борис Аркадьевич и Алиса «заели» вино белыми, с мясными прожилками, малосолеными пластиками. После чего Борис Аркадьевич решил блеснуть эрудицией:

— Шардоне с французского переводится как «чертополох». При чем тут сало? А, Алиса?

— Всё-то вы знаете, Борис Аркадьевич! Наверное, и то и другое чертей отгоняет, — засмеялась Алиса.

— Ладно вам про чертей на ночь глядя, — вклинилась в разговор Наталья Григорьевна. Она была довольна сегодняшней вечеринкой, вот только Кирилл ходил весь вечер как неприкаянный. Скучно ему, что ли? — А не пора ли нам переходить к десерту? Нина, неси. Кому чай, кофе?

Люсик, не дожидаясь десерта, ушел проветриться. Через некоторое время хозяин дома, обеспокоенный долгим отсутствием гостя, решил выяснить, куда тот запропастился. Вскоре после этого вернулся Люсик и радостно сообщил, что Виктор Семенович прислал его за спичками и фейерверками. Как только они всё установят, начнется салют.

Запускали фейерверки в саду. Морозный воздух и отрезвлял, и пьянил, и призывал к жизни. Огненные цветы распускались в небе, держались несколько мгновений и опадали. Все смотрели не отрываясь.

— Есть в этом действе какая-то притягательная сила — вспыхивать и гаснуть, вспыхивать и гаснуть… — философски произнес Борис Аркадьевич, когда отгремела последняя петарда.

— А я побаиваюсь фейерверков, — неожиданно проговорил Кирилл. — В детстве мне чуть руку не оторвало.

Алиса с мужем первыми покинули гостеприимный дом в Вешках — устали, с дороги. Но на прощание Алиса поставила свою точку в их с Борисом Аркадьевичем словесной дуэли:

— Борис Аркадьевич, хорошо идти по свету, за щекой держа конфету, — брякнула она просто, чтобы последнее слово осталось за ней, и сама же поняла, что некстати. — До свидания. — Она помахала рукой и села в машину.