То, что не исчезает во времени (СИ)

Компьютер он досконально обследовал еще до встречи со Смагиной, как раз на предмет чего-нибудь такого — нестертого. Иногда среди случайно забытых файлов очень любопытная информация попадается. А из этого любопытного иногда можно еще одну звездочку на погоны заработать, а иногда и кое-что более осязаемое. Работа работой, а жить надо — никогда не угадаешь, что «день грядущий нам готовит». Поэтому, наткнувшись на неудаленную Смагиной папку по делу Гергард, Хорошилов, не колеблясь, скачал ее. А когда Алла попросила дать ей возможность «проститься с кабинетом», спокойно оставил ее там одну.

Дело после этого он изучил и теперь искал ответ на вопрос: что же в нем такого? Почему Смагина не попросила просто еще раз посмотреть свой компьютер, а полезла туда, когда он вышел? Что она хотела скрыть? Скачанная информация толком не проясняла ситуацию, но кое-какие наметки давала.

Хорошилов пока только изучал дела, поэтому выступать на планерке ему не пришлось. Увлекшись своими размышлениями, он поднялся одним из последних. Это заметил начальник оперативного отдела Грибов.

— Антон Валерьевич, как вам у нас? Вошли в курс дела?

— С коллективом срабатываемся, Петр Алексеевич. С делами, которые Смагина передала, ознакомился. Я слышал, что она продолжает работать по одному из них — о нападении на Александру Гергардт. Это, конечно, похвально, но, я думаю, что отдел в состоянии и сам справиться. Если честно, я не понял, почему сотрудник, ушедший на пенсию, продолжает работать?

— Антон Валерьевич, вы же знаете, с кадрами всегда проблема, тем более с такими профессионалами, как Алла Сергеевна Смагина. Она вела это дело и лично просила меня дать ей закончить его. Возможно, мы нарушаем, но дело от этого, уверен, только выиграет, — раздраженно закончил Грибов. Его, конечно, попросили «сверху» пристроить этого хмыря, но что ему, начальнику оперотдела, делать или не делать, он как-нибудь решит сам.

— Да, собственно, я не против, — пошел на попятную Хорошилов. — Буду держать вас в курсе, Петр Алексеевич. Но, вы понимаете, я, как ваш зам, должен всё знать.

— Да-да. Смагина работала с Ильей Сокольским, и сейчас он ведет это дело, а капитан Смагина просто помогает. Под мою ответственность.

— Я вас понял. Разрешите идти?

— Идите.

Хорошилов закрыл дверь кабинета.

«Что ж, это даже лучше, что Смагина “просто помогает”, — думал он, идя по коридору. — Что я так зациклился на этом? Что с этим делом не так? — Он зашел в кабинет, посмотрел на часы — до обеда далековато. — Черт, позавтракать не успел! А не сходить ли мне в кафе? И надо будет сегодня же переговорить с Ильей. Вдруг наша пенсионерка уже чего-то новенького нарыла».

Замначальника по оперативной работе быстро оделся, закрыл кабинет и стал спускаться по лестнице.

Ночью поднялся ветер, и коттеджный поселок «Вешки-95» тревожно замер в ожидании рассвета.

Виктор Семенович Супонин в последнее время стал плохо спать. Чувство тревоги не покидало его. Вот и сегодня проснулся от ветра, бьющего в окно. Попытался заснуть снова — не получилось.

В конце концов надо было что-то решать! На что-то решиться! Не ждать, пока…

Это «пока» пугало, парализовывало волю. Не хотелось ни о чем думать. Хотелось исчезнуть, очутиться в другом — безопасном месте. И чтобы никакого дневника с описанием колье, никакого Зубова, никакого следствия… А тут еще спина разболелась.

Супонин взял себя в руки:

«Совсем не вовремя расклеился. Надо сегодня же на что-то решиться! Пока не раздался очередной звонок. Что я теряю? Я всего лишь узнал о сокровище и где оно в настоящий момент находится. Хотя я не был в квартире Гергардт. Может, там и нет ничего. Эх, Зубов — дурак! Итак: я не убивал Зубова, я не посылал его в квартиру к этой тетке. Я посылал Зубова сделать легкую, да, легкую автомобильную аварию с Алисой. Но! Но об этом знаем только я и Зубов. Зубова нет, и никто об этом не узнает. Я прохожу как свидетель по этому делу. Только и всего. Если начать сотрудничать со следствием… А ничего и не остается. Звонивший, или сколько их там, не отстанет. И в живых, если я пойду на сделку с ним, навряд ли меня оставит. Кому охота делиться, а тем более оставлять свидетеля. Есть ли третий вариант? — Супонин повернулся на другой бок, морщась от боли в спине. — Самому проникнуть в квартиру? Опасно. Наверняка, если попадешься, станешь подозреваемым номер один. Всех собак навешают. Тогда уж точно не отмазаться. Не факт, что за мной не следят, но ведь могут следить за квартирой. Нет, рискованно. Значит, остается одно — сегодня я еду к Смагиной в отдел полиции. Все рассказываю и прошу защиты. Она вроде ничего, умная. И именно сегодня, тянуть дольше нельзя. В любой момент могут позвонить. — Супонин резко встал — ему инстинктивно захотелось энергичным движением закрепить принятое решение — и тут же упал на кровать: — Чертова спина! Чертова погода! Надо Наталью попросить сделать укол. Иначе не доеду».

Он еще немного полежал, потом осторожно приподнялся и опустил ноги на пол.

Рассвет медленно пробивался сквозь плотные шторы. Ветер наконец-то стих.