То, что невозможно: судьбоносная тягость (СИ)

— Но у меня там билет. — Она скрестила руки, прикрыла глаза. Учитель надоел ей больше, чем критические дни. — Как по вашему я вернусь домой? Я живу в Советском районе! Это не сотня метров от школы!

Герман Михайлович помассировал виски. Насчитав всех учеников своего класса он сухо ответил:

— Я дам тебе денег на билет.

Только он сунул руку в карман и посмотрел в список, ужаснулся. Он понял, что с него сдерут шкуру если это действительно так.

Одна ученица отсутствует.

— Стойте, а где Чернышёва?! — Вскричал он и ещё раз глянул в список.

— Её никто не видел, — Илларионов сунул руки в карманы. — Она ушла в туалет и не вернулась.

— Её нет? — Почти тихо сказал Влад. Пока никто не видел его он отбился от класса, побежал обратно к школе.

Влад огляделся, прижался к стене. Майер аккуратно вылетела из его уха в облаке чёрного дыма и будто прилипла к правой руке. Снять её не представлялось возможным. Глянув на окно первого этажа он нахмурился, проклял весь мир из-за того что оно, как и все остальные окна были закрыты.

Делать нечего, пришлось разбить окно.

Ударив кулаком по окну, осколки разлетелись в разные стороны. Из-за криков детей никто ничего услышил. Крики сыграли ему на руку. Затем посмотрев через разбитое окно на улицу он убедился, что люди не заметили его и Майер, а после вышел в коридор.

— Майер, где Беляев? — Влад оглянулся. Никого по близости не было. — Говорю, отвечай!

— Ты всё ещё хочешь боя? — Майер вытянула тентаклю в попытке найти Беляева. — Не понимаю я тебя, лучше бы шёл домой.

Влад стиснул зубы.

— Не жалуйся, нас всё равно никто не увидит! — Вскричал он и медленно двинулся к лестнице по которой минут, этак, десят назад спускался вместе со своим классом.

Неожиданно Майер уловила местоположение Беляева.

— Стой, — сказала она и Влад остановился. — Я уловила его. Кажется… — Она прикрыла четыре глаза. — Кажется он убивает кого-то в данный момент. По всему видимому ученики. Вероятность того что Вика жива, минимальная.

Влад не желал слышать таких слов. Он в мгновенье ока схватил Майер за тентаклю, сжал с такой силы, будто сейчас оторвёт.

— НЕ СМЕЙ ТАК ГОВОРИТЬ! ОНА НЕ МОЖЕТ УМЕРЕТЬ! Я ОТКАЗЫВАЮСЬ В ЭТО ВЕРИТЬ!

Майер отсоединила от своего тела тентаклю которую держал Влад. Она разлетелась по коридору превратившись в мельчайшие частицы.

По немногу, но Влад пришёл в себя. Он успокоился, попросил у Майер прощение.

— Можешь не извинятся, — сказала она, — Беляев на третьем этаже.

Не теряя и секунды Влад пулей метнулся к лестнице.

Поднимаясь по ней он отрицал смерть Вики. Да, вероятность её смерти слишком велика, но доля надежды всё-таки есть и если она есть, значит нужно ухватиться за неё всеми силами и тянуть на себя. Он поднялся на второй этаж, молился, дабы с Викой ничего не произошло. Затем поднялся на третий.

Было пусто.

Исключением было, двое учителей, что лежали на полу без голов. Обойдя их он побежал дальше.

Только он завернул за угол, посмотрел на то, что предстало перед ним, остановился. В такой момент даже у него сработал страх.

Такое зрелище надо видеть собственными глазами.

Весь коридор был завален горой трупов.

Ученики были расчленены. Руки, ноги, были оторваны. Головы отсечены, а животы вспороты. Органы учеников были раскиданы по всему коридору. Больше это напоминало на настоящую резню. Никто не выжил. Все погибли. Кто с оставшимся лицом, умер с гримасой ужаса, страха перед тем, кто убил их. Только в этот момент к Владу подступил поток страха.

Боль в сердце усилилась. От запаха крови ему стало не по себе.

Схватившись за сердце он закричал во всё горло:

— А-а-а!!!

Майер держалась молодцом.

В отличие от Влада она беспокоилась больше за него, чем за людские жизни. Ей плевать на смерти людей, но дать своему носителю продолжить кричать не могла.

— Влад успокойся! — Вскричала она.

Упав на колени он схватился за сердце, упал на колени пытаясь восстановить дыхание. В этот раз боль была слишком сильной.

— Тихо! — Майер в первые испытала настолько значимую эмоцию, коим являлось беспокойство за своего носителя. Она отцепилась от его руки, прислонила высвободившуюся из тела тентаклю к груди носителя. — Отдышись давай!

— Что же я… — Влад держался, держался изо всех сил дабы не разразилась истерика. — Зачем я так поступил! Не могу… — Он сжал рубашку ещё сильнее. — Сердце раскалывается… на части!

Майер убрала тентаклю от его груди.

— Да нет же, не раскалывается, чувствую же. — Майер быстро пришла в норму. Беспокоится больше не о чем. — Успокойся. Ты только что перенёс инфаркт.

— Ааргх! — Влад задыхался. Он стиснул зубы, сжал кулаки вонзив ногти в плоть. Боль несравнима ни с чем больше, загнала его аж до инфаркта. — Я… я так больше не могу!

Совладать с этой адской болью ему помогла память о проведённых моментах с матерью. Почему он вспомнил её именно сейчас не знал, но именно воспоминания с ней способствовали смягчению боли.

Не прошло и двух минут как Влад совладал со страхом и инфарктом. Теперь его тело способно перенести не один инфаркт. Случись с ним такое, будь он обычным человеком, то мог уже умереть.