То, что останется после тебя (СИ)

- А я не знаю, существует ли вообще христианская церковь, - вдруг признался Игорь. - И все эти службы и правила - это совсем иное.

Мать бросила на сына удивленный взгляд.

- То есть как это, существует ли христианская церковь? - спросила она. - А что же тогда представляет собой наше православие? А католическая церковь? Баптистская, да и все остальные? Разве все они не являются христианскими?

- В том-то и дело, что их слишком много, - воскликнул Лебедев. - Все они называют себя христианскими, а друг с другом непримиримы. Это и вызывает подозрения.

- Непримиримы, - согласилась Валентина Ивановна.

- То-то и оно, - подтвердил он. - Вся их деятельность сводится лишь к самовосхвалению, и переманиванию друг у друга паствы. А само учение христово, то, что он проповедовал, почему-то игнорируется. Взять хотя бы нашу православную церковь. С одной стороны, вроде бы все правильно. Священник, который приходил к нам в тюрьму, учил меня именно Евангелию. Да и в некоторых книгах, что продают в церквях, тоже вроде бы все правильно написано. Но однажды я увидел по телевизору священника, настоятеля какого-то храма в Санкт-Петербурге. Так вот, он во всеуслышание заявлял, что Сталин был святым. В его храме даже висит икона с изображением этого самого Сталина. На вопрос, чем же Сталин заслужил быть святым, священник ответил, что тот пополнял ряды мучеников за Христа, следовательно, он и сам был святым. Иначе говоря, Сталин был святым потому, что уничтожал христиан. И это заявляется публично священником на всю страну. Он же заявил, что Ленин был великим пророком, а сам он является его потомком. Что это? Как это понимать? Кроме как кощунством этого никак иначе не назовешь. Таким заявлением православная церковь публично показывает, что она является глубоко антихристианской церковью. А как еще это можно понять, если церковь открещиваются от всех тех тысяч и тысяч священников, которые были уничтожены безбожным Лениско-Сталинским режимом, целью которого было уничтожить само имя Божье из памяти народа. Церковь публично предает их всех, показывая, что она служит палачам и тиранам, врагам веры христовой. И патриархия на это заявление никак не среагировало. Этот священник не был лишен сана, он продолжает вести службы в своей церкви. Выходит, что это не частное мнение священника-отступника, а вполне официальная позиция церкви. Вот это страшно. Как, после этого, православная церковь может считаться христианской? Она публично отрекается от Христа. Подобные заявления просто кощунственны. Получается, что церковь служит и поклоняется тем силам, которые пытаются уничтожить на земле христианство. Да и вообще, все, кто раньше хулил Бога, боролся с верой в него, приветствовал уничтожение храмов, все они теперь считаются истинно православно-верующими. Это уже, по-моему, верх кощунства.

- Безумство одно в нашем мире, - произнесла Валентина Ивановна. - И сами мы все безумны. Мечемся из одной крайности в другую, не знаем, где правда, а где ложь. Не знаем, к чему стремиться, и для чего жить. Все идеалы ложные, все цели иллюзорные. Все суета, и все бессмысленно, а удел и праведников и грешников один - смерть.

Игорь невольно улыбнулся.

- Ты рассуждаешь, как ветхозаветный пророк Екклесиаст, - заметил он.

- Правда? Значит, мы оба пришли к одному и тому же выводу.

- Ты читала его когда-нибудь?

- Нет. Просто слышала, что существовал такой пророк или философ, кто уж он там был, и все. Выходит, что он сам ни во что не верил. Разочаровался во всех идеалах. Он тоже понял, что жизнь не имеет смысла.

Игорь ничего не ответил. Валентина Ивановна снова вздохнула.

- Ладно, чем ты занимаешься-то?

Она указала головой на компьютер Игоря.

- Пишешь какие-нибудь программы или что?

А Игорь и не знал, что ответить. Мог ли он рассказать матери об идее компьютерной игры? Поняла ли бы она его или нет? Да и стоит ли вообще об этом говорить?

В тот же день, ближе к вечеру, после ухода матери, Лебедев сел за свой компьютер, и попробовал начать писать сценарий. Он сразу же понял, что взял на себя очень трудную задачу, ведь он никогда не был ни писателем, ни сценаристом. А для написания сценария для компьютерной игры таланта программиста было совершенно недостаточно.

Игорь сразу же понял, что прежде чем написать сценарий, ему нужен цельный и хорошо продуманный сюжет. Этот сюжет постепенно складывался у него в голове, но никак не мог принять окончательную форму. Он закрыл глаза, и некоторое время так и сидел, ожидая, что его посетит вдохновение, муза или что-нибудь в этом роде.

Внезапно, открыв глаза, он принялся что-то печатать не белом фоне экрана.