То, что скрыто

Сара ожидает меня у черного входа, когда я, прижимая к себе ослабевшее тело Блейк, подхожу к дому. К тому моменту, как я поднимаюсь наверх, в спальне на кровати уже расстелены полотенца, и я кладу ее, чтобы полностью оценить ее состояние. Внимательно изучив каждый сантиметр, я прихожу к выводу, что парень был прав: кроме нескольких царапин на ладонях у нее нет никаких травм.

Она медленно начинает приходить в себя, явно сконфузившись от того, что видит вокруг себя, когда впервые открывает глаза. Я склоняюсь над ней, чтобы она смогла сфокусироваться на моем лице и понять, что находится в безопасности под моей защитой.

— Привет, Блейк, — мягко говорю я. — Ты у меня дома, сладкая девочка.

Сотрясаясь всем телом, она поднимает голову и оглядывает комнату, прежде чем сосредоточиться на моем взгляде.

— Мне так жаль, — шепчет она.

Когда она произносит эти слова, ее нижняя губа начитает непроизвольно дрожать.

— Нет, нет, пожалуйста, не говори так, — успокаиваю я ее.

Я поднимаю руку к ее лицу и глажу по щеке.

— Все хорошо. Я рад, что ты не пострадала, и что ты теперь со мной. Все будет хорошо.

Она наклоняет голову навстречу моему прикосновению.

— Все и было так хорошо. У меня ничего не было почти две недели, и я действительно думала, что все налаживается… что я избавляюсь от всего плохого.

— Медленно, но верно, сладкая девочка, — напоминаю я ей. — Ты отлично справляешься. Что бы это ни было, оно не исчезнет мгновенно.

Мне так сильно хочется спросить у нее, что же это, я схожу с ума, почти ничего не зная о ее прошлом и том ужасе, от которого она никак не может освободиться, но я пообещал, что не буду давить на нее, и не собираюсь терять ее доверие теперь.

После того как мы оба съели ужин, приготовленный Сарой, вернее ел я, а Блейк просто гоняла еду по тарелке, я наполнил для нас горячую ванну с пеной. Блейк была очень тихой и замкнутой, и я хотел, чтобы она почувствовала себя лучше. Ненавижу быть беспомощным, но, не зная, что с ней произошло и почему с ней случаются припадки, все, что мне остается, это только ласкать и поддерживать ее. Раздев нас обоих, я первым захожу в теплую успокаивающую воду и сажусь, а затем беру ее за руку, чтобы поддержать, когда она следует за мной. Уютно устроившись между моих ног, она откидывается мне на грудь и шумно выдыхает воздух из легких. И я почти тотчас же чувствую, как вместе с ним переходит в воду частичка ее скованности и напряжения. Зарывшись лицом в ее волосы, я, не шевелясь, нежно целую ее во впадинку на шее. Моя главная цель заставить ее расслабиться.

— Я была замужем прежде, — просто говорит она, прерывая несколькими минутами спустя наше молчание.

Это откровение застает меня врасплох, тысячи вопросов крутятся у меня в голове, но я не задаю ни одного из них. Я поклялся, что мы будем двигаться вперед в ее темпе.

— Я была молодой и наивной. Он баловал и лелеял меня, а в семнадцать лет это многое значит, он обращался со мной, как с принц… — она мотает головой, не закончив фразу. — Он обманул меня, заставив поверить, что был одним человеком, хотя на самом деле оказался совсем не таким, а к тому времени, когда это выяснилось, я уже слишком глубоко увязла.

Пока она говорит, я вожу подушечками пальцев вверх и вниз по ее худым рукам с выдающимися наружу костями. Несмотря на бесчисленное количество эмоций: ярость, смущение, бессилие, ревность, пульсирующих по моим венам, я пытаюсь успокоить и поддержать ее.

— Из-за него у меня случаются припадки, и, хотя его уже нет, они не оставляют меня. Я не могу от них убежать. Иногда воспоминания вызывает какая-то глупая мелочь, иногда я вижу их во сне. Я никогда не знаю, когда это произойдет. Именно поэтому я не люблю посещать никакие мероприятия и вообще выходить из дома.

Я продолжаю гладить ее руку и водить носом по впадинке на ее шее, от моих движений теплая вода плескается вокруг наших тел. Она больше не выдает никакой информации, а я не уверен в том, можно ли задавать еще вопросы. Я решаю не спрашивать о ее муже напрямую, а узнать о ее лечении.

— Ты получала врачебную помощь?

Горький смех доносится из ее горла.

— Лучшие психиатры страны не смогли привести меня в порядок, максимум, что им удавалось, это накачать меня лекарствами настолько, что я чувствовала себя, как зомби.

— Но что-то же должно тебе помогать?

— Да. Это ты, — говорит она тихим шепотом, еще плотнее прижимаясь ко мне спиной.

Мое сердце трепещет от ее ответа.

— Как это? — выдыхаю я ей в ухо.

— Я не знаю. Понимаю, что это звучит глупо, но, когда я с тобой, я не вспоминаю много о прошлом, просто думаю о том, чтобы быть собой… собой рядом с тобой.

— Я думаю о нас, — отвечаю я и мягко прикусываю нежную кожу под ее ушком.

Уверен, что это моя любимая часть ее тела.

С ее уст слетает короткий стон, и она откидывает голову на мое плечо. Мой член дергается под ее мягкой попкой. Изначально я совсем не предполагал какую-либо сексуальную подоплеку, но то, как она стонет, как ее обнаженное тело вспыхивает рядом с моим… Я не могу сдержать естественный, природный отклик своего тела.