То, что ты есть (СИ)

– Давай быстрее… Ублюдок.

Ей хотелось умереть. И умереть не так мучительно, как суждено было большинству ее знакомых, захваченных в плен. Может быть, разозлив его, девушка напросится на сокрушительное заклятье и наконец закроет очи для вечного сна? Последнее слово Грейнджер произнесла тихо, как трусливый мышонок, наученный ранним опытом общения с голодным котом. Да, Гермиону научили этому давно и надолго, отбив желание повышать голос.

После того, как знаменитая битва была проиграна, она, Рон, Гарри, Джинни и Хагрид, многие ученики и учителя бежали. Бежали вместе, ища укрытия для десятков беженцев, пытающихся выжить. Пути разделились, и братья теряли сестер, а матери – детей. Свою родню Гермиона больше не видела и знала, что никогда уже не увидит снова. Гарри укрылся у Уизли, пока мог прятаться там, разыскиваемый всеми. Он жил в подвале вместе со своей женой – Джинни, пока не помешал не то Рону, не то кому-то из его новых знакомых. Невилла казнили сразу же после поимки, Полумну поймать так и не удалось, как и многих других…

Вспоминать об искалеченных жизнях можно долго, всех не перечислить. И видя очередную смерть, пропажу или похищение, Гермиона принимала урок, словно преподавался он именно ей. Это удавалось грязнокровке всегда, и удавалось блестяще. Знания помогали скрываться, или магический потенциал, несравнимый с силами многих одноклассников?

– О, мисс Грейнджер, вы стали куда грубее, – произнес волшебник. – Впрочем… Относись к человеку так, как относишься к собаке – получишь подлый собачий укус.

Он сделал шаг вперед. Из-под драного серого платья Гермионы виднелись ее коленки, стертые о шершавый пол. Темный Лорд, не любивший изъянов в чем-либо, тут же отвел взгляд. Его аккуратные тонкие губы были плотно сложены, и линия их оставалась почти прямой и неподвижной. Красивое лицо словно принадлежало кому-то другому, не молодому Тому Реддлу, а одному из его пышущих энергией приспешников. Теперь Гермиона уже не знала, кем его считать. Мужчиной или юношей?

– Хочешь моего укуса или моей смерти? – прошипела девушка. – Так, может, уже покончим с этим, чтобы не тратить наше время? Я все равно не соглашусь тебе помогать.

– Нет, – произнес он медленно и осторожно. – Не сейчас, во всяком случае.

Волшебник громко хмыкнул. Он опустился перед Гермионой на корточки, поравнявшись с ней взглядом. Так ведут себя с дикими зверями, стараясь не испугать их, дав понять, что охотник не такой уж большой, а после нанести смертельную рану и завершить начатое. Грязнокровка не отвернулась, встретив эти злые глаза, не позволила себе проявить слабость. В конце концов, она не знала, станет ли эта беспомощность последним действием в ее жизни, или не станет.

– У меня другие планы, – прошипел волшебник.

– Какие же?

Но ответа не последовало. Реддл улыбнулся, закатив красноватые глаза. Он щелкнул пальцами, и рядом с ним тут же материализовались два плечистых приспешника. Они были столь же молчаливы, тихи. Сильные руки подхватили девушку под локотки, а Темный Лорд тут же достал волшебную палочку, нацелив ее на шею гриффиндорки. Медленно и неаккуратно, кончиком оружия он коснулся ее бледноватой шеи. Девушке оставалось только замереть, ожидая ответа на справедливо заданный вопрос.

– Нетерпение – страшнейший грех, мисс Грейнджер.

– Я-то думала, что убийство – куда страшнее.

Наверное, один из бугаев улыбнулся, потому что Том одарил его осуждающим взглядом. Волшебник прошептал незнакомое гриффиндорке заклинание, и ошейник раскрылся, со звоном упал на бетонный пол. Этот звук оглушил ее на секунду, выбил из реальности, заставляя закрыть очи. Веки и без того набегали на ее глаза, приглашая в заветную темноту, жадную до отчаявшихся душ.

Но, открыв их снова, гриффиндорка уже не увидела гостей. Ее руки немного ныли, словно их все еще сжимали сильные мужские ладони. Это ощущение преследовало ее не долго, мешая рассмотреть окружившую ее местность. Она увидела лепной потолок только тогда, когда почувствовала толчок. Сильный, вышибающий воздух из груди, мысль из тела. Лепные змеи и птицы смотрели на девушку с любопытством, а она на них – с жалостью. Гермионе казалось, что этот удар или пинок – последнее ее ощущение в жизни, точка, заканчивающая книгу.

========== 2. Использованная ==========

Теперь и не скажешь, что было бы лучше: наконец умереть, закончив свою долгую борьбу за жизнь, или все же испытать то, что она испытала после падения. Ожидая коснуться холодного пола, упасть на все тот же шершавый колючий бетон, Гермиона обманулась. Обманулась она жестоко. Внизу девушку ждала теплая кровать, не застеленная и ждущая ее ласкового касания. А получился неаккуратный шлепок лицом вниз…