То, о чем знаешь сердцем

Когда на него надвигается высокая волна, тревожусь, закусывая губу. Однако Колтон гребет все сильнее и увереннее, затем направляет нос доски вниз – как раз в тот момент, когда она, кажется, вот-вот обрушится прямо на него. Долю секунды я наблюдаю его силуэт через толщу воды, которую разрезают солнечные лучи. Все это так красиво, что хочется кричать.

Со стороны океана дует прохладный ветерок, предупреждая о возможном дожде. По коже бегут мурашки, и я накидываю на себя толстовку, пока он гребет к следующей волне. У самого горизонта мелькает молния – так быстро, что я сначала думаю, будто она мне почудилась. Но через мгновение слышатся раскаты грома. На небе сгущаются тучи. Они закрывают солнце, которое считаные секунды назад так ярко освещало океан.

Колтон скользит по воде, а в небе сверкает еще одна молния, и на этот раз гром не заставляет себя ждать. Когда ветер усиливается, волны становятся выше и злее. Я жду, что Колтон поплывет в сторону берега, но он разворачивает доску и отправляется покорять очередной гребень. На щеку падает крупная дождевая капля, и я сразу смахиваю ее. Смотрю, как Колтон плывет на фоне хмурого неба, и мысленно прошу его вернуться. Он машет мне рукой, кивает и поднимает указательный палец вверх. «Я могу покорить еще одну волну», – словно говорит мне он.

Машу ему в ответ. Капли падают все чаще, одна за другой, и вот лестница становится совсем мокрой, а в воздухе появляется запах летнего дождя. Небо озаряется вспышкой молнии, грохочет гром. Я надеваю капюшон и щурюсь, чтобы разглядеть Колтона сквозь ливень, пока он одолевает последнюю волну. Он быстро расправляется с ней и начинает грести к берегу. На ноги Колтон поднимается только у самого пляжа. Снова машет и берет доску под мышку и бежит ко мне. Кричит что-то, но ветер уносит его слова. Дождь идет стеной, и мне начинает казаться, словно в лицо и ноги вонзаются маленькие холодные булавки. Толстовка быстро намокает.

Наконец Колтон приближается ко мне и издает радостный вопль. Я не могу удержаться от смеха, потому что представляю, насколько очаровательно выгляжу с прилипшими к щекам мокрыми волосами.

– Бежим. – Он перекрикивает бурю и шум прибоя, берет меня за руку и тянет к лестнице, пропуская вперед, и я прыгаю через две ступеньки. Меня подгоняет дождь, холод и то, что следом бежит Колтон. От очередной вспышки в небе я взвизгиваю и чувствую, как гром гулко отдается в груди.

Сзади слышу смех Колтона:

– Давай! Беги, беги!

Когда мы оказываемся наверху, то обнаруживаем, что тропинка превратилась в узкую грязную речку, в которой мои шлепанцы тонут при каждом шаге. За оградой уже виднеется бирюзовый автобус. Он выглядит неожиданно ярким на фоне серого ливня. Я взбираюсь по короткой лесенке. Дождь громко барабанит по крыше автобуса, и я даже не слышу звук распахивающейся дверцы. Мы вваливаемся внутрь и закрываемся.

На мгновение кажется, будто звуки стали тише, но ливень тут же обрушивается на крышу с новой силой. Я откидываюсь на спинку кресла, чтобы перевести дух. Колтон ерзает рядом в попытке сделать то же самое. Мы недолго молчим, а потом вдруг взрываемся смехом. Колтон стряхивает воду с волос, а я выжимаю свои и отлепляю мокрую толстовку от груди.

– Сумасшествие, – произносит он и пытается отдышаться. – Дождь прямо из ниоткуда появился.

– Да нет, я сразу поняла, что он вот-вот начнется. Но такого никогда не видела. Думала, в тебя молния ударит!

– Я тоже, честно говоря. Нет ничего лучше столкновения со смертью, чтобы вспомнить, что ты еще живой. – Колтон улыбается, затем тянется назад и достает два полотенца. Одно отдает мне.

Мы вытираем волосы. Я снимаю толстовку и вешаю ее на спинку кресла. Сверкает еще одна молния, и дождь начинает лить сильней. Я заворачиваюсь в полотенце, и мы садимся на кровать, прислоняемся к стене, переводим дух и наблюдаем за каплями, которые стекают по окнам.

– Кажется, тут мы и заночуем, раз на улице такой ливень, – усмехается Колтон. – А мы ведь даже к водопаду не сходили.

– Ага. И на звезды не посмотрим, и хот-догов не поедим.

– Точно, – качает он головой. – Все, что у нас есть, – полбутылки воды, четыре жевательные пластинки и две шоколадные конфеты. Как мы собрались тут выживать – неизвестно.

Колтон изо всех сил старается сохранять серьезность, но уголки губ предательски подрагивают.

– Нам лучше снять одежду, – предлагаю я, когда ощущаю, что замерзла.

На лице Колтона появляется широкая улыбка. Он поднимает бровь.

– Вот так, значит?

Заливаюсь смехом:

– Двусмысленно выразилась. Я имела в виду…

И от его улыбки у меня розовеют щеки. Снова пытаюсь заговорить:

– Я имела в виду, что нам холодно, мы все мокрые, и ты можешь…

Он тихо смеется и тянется заправить прядь волос мне за ухо. И когда его пальцы дотрагиваются до моей кожи, в воздухе что-то неуловимо меняется. Дождь обволакивает серой пеленой весь мир, кроме нас двоих. Я наклоняюсь к Колтону.