То самое чувство (СИ)

И она забирает кошку, гладит ее, спрашивает, откуда она взялась - не у нас спрашивает, у котенка, - и что же ей теперь с ней делать. Я понимаю, что эти двое нашли друг друга, и за судьбу ничейного зверя можно не переживать. Продолжая ворковать с подкидышем, Аня зовет Лельку и просит ее принести кошке молока. Та задерживает изучающий взгляд на Дэне, но удаляется на кухню, откуда очень быстро возвращается с молоком в фарфоровой чашке и остается, но не потому, что тоже любит кошек. На активно лакающую счастливицу она даже не смотрит, она не сводит глаз с Дэна, который все это время стоит позади меня и молчит. Я чувствую себя очень неловко, буквально ощущаю, как горят мои щеки, уши и даже кожа головы.

Лелька приглашает нас войти - ну не в подъезде же стоять! - и мы вторгаемся в не очень просторную прихожую. Непонятно зачем. Ладно я, но почему Дэн не уходит, обрекая себя на неизбежные смотрины? За пару минут успел так прикипеть к бездомному животному, что не хочет уходить, пока не убедится, что ту накормят и обогреют? Всё же мне так и не удалось его разгадать… И теперь уже вряд ли удастся.

Я старательно избегаю встречаться глазами с красноречивым взглядом Лельки, но понимаю, что потом меня все равно ждет допрос с пристрастием, или завтра на пробежке, или позже, но разговора по душам не избежать.

- Как думаешь, - спрашивает Анечка Сергеевна у Леонеллы, - Альбина согласится оставить кошака?

- Это кошка, - впервые подает голос Дэн.

Северянка кивает, но смотрит на сестру хозяйки квартиры.

- Фиг знает, - пожимает та плечами. - По настроению. В детстве кот у них был.

- Я ей уже и имя придумала…

- Какое? - интересуется мой спутник.

- Лаки. Везучая она однозначно.

ТСЧ: Замешательство 7

Уже почти два часа ночи, а я еще только мою голову - засиделась с домашкой и изучением очередной тысячи слов по новой теме для Инглиша - после нанесения на волосы чудодейственной маски собственного приготовления. Мама - ярая приверженница натуральных средств по уходу и нас с Алисой приобщает к натурпродуктам, но, признаться, с переменным успехом. Мы даже не пытаемся спорить, что эффект от этой маски значительно превосходит любые новомодные покупные средства, но процесс ее приготовления, сложность нанесения и длительность держания на голове делает ее непригодной для постоянного использования. Лично мне для нее нужно соответственное настроение.

Высушиваю волосы полотенцем, заматываю их в него жгутом и надеваю любимую пижаму. Брючная розово-серая с милахой медвежонком, она мне давно коротка - это уже не штаны, а бриджи, - но менять на другую наотрез отказываюсь. И родители, и бабушки-дедушки, и даже подруги, которым доводилось видеть меня в пижаме, дарили мне новую, ошибочно полагая, что она мне нужна, но я упрямо ношу свою старенькую. Спать я в ней все равно не сплю, используя, скорее, как банный халат или домашнюю одежду.

Заходя в комнату, слышу приглушенную мелодию звонка на телефоне, привычно покоящемся под подушкой. Мысленно удивляюсь, кто может звонить в столь позднее время, и с любопытством смотрю на дисплей - Вика. Удивление усиливается - за два с половиной года тесного общения ночью она еще никогда мне не звонила. Нажимаю "ответить", успевая при этом заметить в строке уведомлений галочку неотвеченного вызова - этот звонок явно не единственный. Видимо, пока я зависала в ванной, Виктория не первый раз пытается до меня дозвониться.

- Алло, - говорю почти шепотом - Алиска не услышит, но вот родители могут вполне, пусть и из другой комнаты. Звукоизоляция в новых домах так себе.

На том конце слышу громкую музыку, гулкий шум на ее фоне и чьи-то рыдания.

- Кииииир, - всхлипывает Вика в трубку, едва не оглушая меня. - Кир, что мне делать? Как он мог, Кир?

- Кто мог? Что случилось? - из-за шума в ухе и беспокойства за ревущую подругу, я машинально повышаю голос.

- Я же… - рыдания. - А он пришел и… - снова рыдания. - Даже не разобрался. Я же ничего… вообще!

- Вика, - я начинаю терять терпение, - если ты хочешь, чтобы я что-нибудь поняла, прекрати ныть и говори по существу.

- Можно я приеду к тебе? - подавив судорожные всхлипывания, спрашивает она наконец.

- Куда ко мне? - опешиваю я. - Домой? Ты на часы смотрела? Уже ночь вообще-то, и у меня все спят.

- Пожалуйста, Кир. Мне некуда идти. Меня отец из дома выгнал. Опять сорвался и… - она снова начинает рыдать.