«Тобаго» меняет курс. Три дня в Криспорте. «24-25» не возвращается

В таком состоянии застал радиста Квиесис. Зато судовладелец был в превосходном расположении духа. Чем сильнее дует попутный ветер, тем скорее судно достигнет Сантаринга. А это ли не повод для радости? В такой день, как сегодня, на «Тобаго» никто не имеет права вешать нос. Хлопнув Артура по плечу, Квиесис сказал:

— Не принимайте близко к сердцу, Артур, вы разве не знаете капитана Вилсона? И, в конце концов, я ведь здесь хозяин! Обещаю вам, что в Сантаринге вы получите отпуск на берег… А теперь за дело! Тут вот радиограмма моему шурину. Пусть готовят свадьбу.

— Свадьбу? — Артур в недоумении взглянул на Квиесиса. — А разве еще будет свадьба?

Вопрос вызвал в Квиесисе раздражение. Он вспомнил, что Артур даже не поднялся навстречу хозяину судна.

— А почему бы ей не быть? — резко спросил Квиесис.

— Да господин Паруп сказал… В каюте у мадемуазель Алисы…

Тут Квиесису стало ясно, почему Артур не встал, когда он вошел. Напился! Потому он так по-идиотски ворочает глазами, потому и несет всякую ерунду. Пьян в стельку!

— Что сказал?.. При чем тут каюта?.. Мало того, что Паруп сам целыми днями пьянствует, так еще мне команду спаивает! Проспитесь, господин радист, я такого не потерплю на своем судне!

Артур не отвечал. Лишь пластинка все крутилась и крутилась на последнем аккорде.

Квиесис выдернул вилку из штепселя. Облегченно вздохнув, радиола наконец умолкла.

— И чего вы без конца наяриваете свои шлагеры! Как какой-нибудь… — Квиесис вспомнил меткое сравнение капитана, — как влюбленный дельфин. И других заставляете слушать. Осточертело!.. Уж лучше бы радио настроили. Хоть послушали бы, что на свете творится.

Артур все еще не мог понять, что понадобилось от него Квиесису. Он вообще ничего не понимал. Он, как лунатик, встал и включил радиоприемник. Потом увидал у себя в руках листок с текстом. Ах да, ему велели передать радиограмму в Сантаринг. Он включил передатчик и, тупо глядя перед собой, принялся работать ключом.

Квиесис рассеянно смотрел в окно. Что там наболтал этот Паруп? Свадьбы не будет?.. Неужели действительно Алиса после разговора с ним еще посмела сказать, что не хочет замуж? Не может быть! Это же абсурд — теперь, когда брачный контракт, слава богу, уже подписан. Ну ничего, он вышибет из нее эти капризы…

Из репродуктора послышался голос. Наверно, какая-нибудь лекция, последние известия передают позднее. До рассеянного слуха Квиесиса доходили лишь отдельные слова. В них не было ни смысла, ни содержания. Отрывистое попискивание ключа говорило гораздо больше. Тире, точка, два тире… Радиограмма летела в Сантаринг. Получит ли ее шурин сегодня до ночи? Может, он сейчас у себя на плантации?.. О чем это рассказывает диктор?

— Что? — воскликнул Квиесис. — Что он несет?! Этого не может быть!

Передатчик замолк. Рука Артура неподвижно сжимала телеграфный ключ.

— К черту этот писк, будь он неладен! — Квиесис, казалось, рехнулся.

Он кинулся к приемнику, стал вертеть ручку настройки, хотя станция и без того была слышна хорошо, прижался ухом, отскочил назад.

А в тишину, как удары молота, падали слова диктора — потрясающие, непостижимые:

— Повторяем: в Латвии установлена власть трудящихся. Жители с цветами встречают советские танки. Коммунистическая партия вышла из подполья. Освобождены все политические заключенные. Массовые демонстрации. Сформировано народное правительство. В ближайшее время ожидается национализация предприятий.

— Что же теперь будет? — тихо спросил Артур.

Квиесис был не в состоянии отвечать. Ему не хватало воздуха. Да и сам он еще ничего не мог толком понять — так внезапно оглушил его этот удар. Точно неожиданно рухнул дом и похоронил человека под развалинами. Теперь Квиесис лежал, придавленный к земле, силился дышать, силился постичь свершившееся. Да, так что же, в сущности, произошло? В какой момент зашаталась почва под ногами? А не был ли первый толчок год тому назад, когда русские военные корабли бросили якоря в Лиепае и Вентспилсе? Но тогда ведь все знали, что это ненадолго. Зря, что ли, премьер-министр ездил в Германию, вел переговоры с Гитлером? Ничего особенного не грозило, полагали, что в худшем случае придут немцы, выставят русских и наведут порядок. Все должно оставаться по-старому… Придут! И пришли, да только не немцы.

Голова налилась тяжестью.

— Что будет? Не знаю, что будет…

Вдруг он взорвался:

— Большевики разденут нас донага, вот что будет! Будь проклят этот час!

Квиесис в бессилии упал на койку радиста. Снаружи бушевал шторм, по радио передавали какой-то марш. Артур не спеша застегнул тужурку. Какое имеет значение все это?..

Квиесис заметил, что Артур направился к двери. Ему было жутко остаться одному, один на один с ужасными словами, которые, подобно лязгу танковых гусениц, все еще гремели в ушах.

— Останьтесь, Артур! Куда вы идете, Артур?

— Я?.. Я к капитану, господин Квиесис… доложить…

— Да, правильно… надо поговорить с капитаном Вилсоном… с Парупом… надо обсудить, как быть дальше, — беспомощно бормотал Квиесис.