Точка Бифуркации #2

Суть этого метода в том, чтобы вначале воздействовать на совесть индивида, из-за которого абсолютное большинство неповинно страдает, а затем, вдобавок к этому, обеспечить виновнику ещё и «весёлую» ночку, как раз от этого самого большинства. Потому как мало кому понравится нарушать привычный уклад и спокойный ритм жизни из-за одного упертого барана, не желающего подчиняться закону который все вокруг давно приняли.

— Тебя тут о твоих желаниях никто не спрашивает! — стала откровенно злиться куратор. — Лёг быстро!

— Нет, я пойду пока уроки поделаю. Не забудьте позвать на ужин. — бросил я, и перешагнув через тело впереди лежащего одноклассника, направился в свою комнату.

— А ну стоять! — прорычала женщина и даже попыталась удержать меня с помощью телекинеза, но я без заминок открыл дверь в свою секцию и скрылся за ней.

Спину сверлили так, что я это едва ли не задницей чувствовал. Если брать по совести, то поступил я, конечно, не очень хорошо. И мне перед ребятами, несмотря на их угрозы, было немножко стыдно. Но если подходить к вопросу прагматически, то что со мной, что без меня, следующие полтора часа их ждёт «качка». Так обычно называли тупую армейскую тренировку, одним из смыслов которой было выжать из бойцов все соки, но никак не привить любовь к физическим нагрузкам.

Участвовать мне в этом деле не позволил не только этот самый прагматический подход, но и взбунтовавшийся в голове майор. «Как это так, какая-то сыкуха будет меня ещё воспитывать?!» — невольно всплыло в мозгу.

Была и ещё одна причина такого поведения — это напутствие князя. Если вкратце, то им здесь незаметный паинька-ученик не нужен. Во-первых, всем должно было быть понятно, почему меня попёрли из Потенциала, а во вторых, сидя на попе ровно в школьный подвал или на исправительные работы на кухню не попасть.

Можно, конечно, и Кали отправить всё тут разведать, и это мы обязательно тоже сделаем, но ведь и самому стоит учиться пробиваться в нужные места. Да и микрофон на мне, а давать Белорецким лишнюю пищу для размышлений о моих возможностях, я тоже не хотел.

— Так что извините ребята, но давайте как-то сами. — проворчал я себе под нос, отключая усилием воли одну за одной целых две камеры, установленные в моей комнате.

* * *

Ожидаемо, на ужин меня никто не позвал. Поэтому, едва Кали дала мне знать, что класс ушёл без меня, я поднялся с кровати и направился следом.

В комнате тоже особо балду не гонял: поделал те же отжимания несколько подходов, и поприседал, чтобы совесть не мучила, после чего провел небольшую тренировку дара, наслаждаясь одиночеством. На моё удивление, Антонина Сергеевна не пыталась проследовать за мной или выкинуть что-то другое. Вместо этого тётка старательно науськивала на меня сверстников, да так, что я периодически из своей комнаты слышал её крик.

— Ты как здесь оказался? — процедила над ухом куратор, отметив как я, будто и ни в чем не бывало, присаживаюсь с подносом еды за один из столов.

— Ножками пришёл. Ужин же. — пожал я плечами, поочерёдно пробуя вечерний компот и чай на вкус.

Никаких опасных добавок в них не было, и к моей радости, вечером напиток оказался ещё и приятнее на вкус. Если так продолжится, то моё пребывание в стенах этой школы может существенно затянуться. И, естественно, мне этого очень не хотелось, но и как форсировать процесс, пока придумать не выходило.

— Ты чего добиваешься, мелкий нервотрёп? — присаживаясь за стол напротив, строгим тоном спросила Антонина Сергеевна.

Что ей сейчас на это ответить, я представлял смутно. Скажу правду о том, что специально ищу наказания — ещё чего доброго к психиатру отведут… Хотя если себя так вести и дальше, то отведут в любом случае. Если таковой тут, конечно, имеется.

— Ты за один день настроил против себя весь класс. Теперь тебе не позавидуешь. — с нотками ехидности в голосе и взгляде, произнесла она. — И только посмей ко мне прийти жаловаться. — добавляя стали в голос, добавила куратор.

Хотел я, конечно, сказать ей, кто настроил против меня всех детей в классе, но воздержался. В таких ситуациях это совершенно бессмысленно, у неё свой взгляд на происходящее, а у меня свой.

— А жаловаться нельзя только мне или им тоже? — насупившись, всё же не выдержал и спросил я.

Антонина Сергеевна оставила мой вопрос без ответа, лишь одарила злым взглядом и поднялась с места. Через пять минут женщина скомандовала заканчивать приём пищи, после чего мы построились и направились в жилой корпус.

— Если продолжишь себя так вести и завтра, то Ангелина Юрьевна с тобой, в отличие от неё, сюсюкаться не будет. — указывая кивком головы на шедшую сбоку от нашего строя воспитательницу, внезапно произнесла девочка идущая рядом со мной.

— Она очень злая?

— Она демон. — шёпотом бросила собеседница.

— А… ну с этими я умею. — махнул рукой я.

— Тебя, кстати, сегодня бить придут. — не замечая моей отмашки, добавила она и одарила беспокойным взглядом.

— Ты тоже?

— Не-е. — вальяжно махнула ручкой девчушка.

— Тогда ничего страшного. — следом же отмахнулся я, оглядывая незнакомку.