Точка бифуркации

Словно в тумане, уже понимая бесполезность спешки, координатор прохромал к разбитому Solaris и заглянул в ближайшее окно машины. Мерять пульс было бессмысленно. У ребят не было шанса, таких ранений Игорь Анатольевич не видел даже на войне. Изуродованные тела двух молодых парней замерли на окровавленных креслах машины. В центре страны, в мирное время. Координатор облокотился ладонями на крыло машины. Оцепенение проходило, ему было нужно думать о дальнейших действиях. Наталью увезли в неизвестном направлении, а ведь она тоже его подопечная и значительно более беззащитная, чем погибшие пастухи.

Черепанова отвлек неожиданный звук за спиной. Он крутанулся на здоровой ноге и успел горько усмехнуться – как можно было не обратить внимание на этот микроавтобус? Белый фургон стоял на обочине, утопая на добрые полколеса в разросшихся сорняках. Машина была тут и в первый раз, до запуска им, координатором, петли времени с браслета. Заброшенный микроавтобус, припаркованный неизвестно кем и когда, он выглядел частью пейзажа, не подавая признаков жизни из-под пыльных тонированных стёкол. Теперь в микроавтобусе откатили широкую боковую дверь, а в проеме маячил сосредоточенный боец с ручным пулемётом. Пулемётом, направленным на Черепанова.

Из микроавтобуса вышло два человека. Один без малейшей брезгливости и такта вытащил тело водителя Solaris, переложил труп на заднее сиденье и уселся на место водителя. Он провернул ключом, оставшемся в гнезде зажигания и с явным удовлетворением прислушался к запустившемуся двигателю. Hyundai медленно тронулся и потащился вверх по дороге.

Второй мужчина из белого фургона быстро обыскал распластавшегося Черепанова. Снял с левого запястья браслет. Бегло осмотрел координатора, примеряясь взяться за него поудобнее, поднял на руки. Тело некрупного Игоря Анатольевича смотрелось несуразно большой куклой в руках взрослого человека. Координатора грубо запихнули на задний ряд кресел Prado, подвернувшаяся голова с изуродованным лицом единственным оставшимся глазом уставилась в белоснежного плюшевого мишку.

Тойота стремительно догнала шедший впереди Hyundai, микроавтобус замыкал процессию.

***

– Я не понимаю на что вы рассчитываете, – Наталья Сергеевна отчаянно тянула время и старалась говорить очень быстро. – Вы повредите только часть, малую толику, всех имеющихся устройств. Только те терминалы, что будут активированы. При этом на вас начнут настоящую охоту. Всё замыкается здесь, в Екатеринбурге. Это как нулевой пациент. Здесь возникла проблема и отсюда будут разматывать клубок.

Наталья запыхалась, её бывший коллега ничего не отвечал. Его не трогали её угрозы и рассуждения, он давно всё продумал.

– И в чем смысл? – робко спросила женщина.

– Я подорву их бизнес, развалю все их связи, – неожиданно заговорил Алексей Геннадьевич.

– Под раздачу попадут только рядовые Операторы и Клиенты, – возразила Наталья, ухватившись за возможность диалога и, как следствие, затяжку времени.

– Верно. Но ты не думаешь о последствиях. Им просто никто не будет больше доверять. Да, никто не знает твоих настоящих хозяев, я не могу их даже вычислить, не то что причинить им вред. Однако они уже не смогут продавать свою деликатную услугу. И я надеюсь, никогда не восстановят репутацию. Я ожидаю большого резонанса.

– А вы?

– А у меня заканчивается время, Наташа, – резко ответил Серебряков. – Сегодня очень плохой день, один дурак прыгнул из окна и поставил меня в состояние неопределенности. Мне нужны ваши протоколы действий, Наталья.

Алексей Геннадьевич несколько секунд ждал ответа.

– Жаль, но вы были правы, Павел.

Бывший Техник отошёл к окну и повернулся к Наталье спиной, его руки нервно мяли красную бейсболку. Дыжин, последние пять минут колдовавший у витрины, с противным скрипом подтащил к женщине металлическую тумбу. Пока Павел Сергеевич сноровисто и споро привязывал Наталью, она успела рассмотреть разложенный заботливым садистом инструментарий. Ничего необычного, стандартный ремонтный набор. Отвертки, ключи, плоскогубцы, гвозди, мешочек саморезов… Наталье стало очень страшно и впервые за много лет из ее глаз потекли слёзы.

– Когда я был мальчишкой, мне нравились истории про партизан и индейцев, – Дыжин сел на корточки и с интересом наблюдал за мимикой привязанной женщины. – Меня завораживали герои, сохранявшие свои тайны под пытками. Я представлял себя на их месте, стискивал зубы и презрительно смотрел в глаза вымышленных мучителей. Но со временем оказалось, что в книжках пишут не правду. Было обидно, но у меняя богатая практика, я знаю о чём говорю. Большинство сдается сразу, некоторые держатся чуть дольше. Но в итоге все, абсолютно все, говорят.

– Когда активируется вирус, Наташа? – Алексей Геннадьевич оставался у окна и не собирался поворачиваться.

***

Дыжин стоял на крыльце и щурился, разглядывая своего патрона. Алексей Геннадьевич Серебряков. Раньше он знал только имя. Странный высокий человек, владеющий собственным терминалом, напоминал Павлу умную мышь, а то и крысу.

– Вас подвезти?