Точка бифуркации

Пёсель подскочил, развернулся и загавкал на подбегающего солдата-батарейца.

Я встал

- Фу, Бейли, свои… чего тебе, братец?

Солдат, опасливо покосившись на пса, вытянулся во фрунт – что не так уж легко было проделать на рыхлом песчаном склоне.

- Так что, вашбродие господин мичман, телефонировали с Воздухоплавательной станции: ероплан вылетает, через четверть часа сядет на лугу, за батареей. Велено передать, чтобы шли встречать!

- Спасибо, братец, ступай. Скажи – сейчас буду.

Я принялся отряхивать бриджи от песка. Бейли крутился рядом.

- Полетишь? - с завистью спросил Николка. - Шурик брал его в полёт на аэроплане только один раз, и он жаждал повторить этот опыт.

- Ага, у нас на сегодня намечены воздушные стрельбы. – подтвердил я. – Отведёшь зверя домой? Не хочу в кабину его брать, а то в прошлый раз стошнился, бедолага - так Шурик потом отмывать заставил, прикинь?

- Отведу, куда ж я денусь. - вздохнул Николка. Похоже, и сегодня его мечте не суждено сбыться. – Надо бы на батарее лошадь попросить. До чёртиков не люблю верхом ездить, а куда деться? Не пешком же через половину острова топать…

- Попроси тогда велосипед. – посоветовал я. – Я видел - у подпручика Семикозова имеется, «дуксовский», с тремя скоростями. Небось, не откажет. А Бейли всё равно за чем бежать, за конём или за великом, он у меня шустрый.

- Да я уж вижу… - Николка потрепал лабрадора по загривку, и тот в ответ облизал его ладонь. – ладно, пошли уже, чудо хвостатое…»

Швартовый канат отсоединился от серьги в носу гондолы и, сворачиваясь кольцами, упал на палубу. «Вальрус», освободившись от привязи, поплыл, подгоняемый встречным ветром, за корму, а матросы уже крутили рукояти лебёдок, выводя из палубного эллинга «Ламантина». «Икар», первый в Королевском флоте судно-носитель дирижаблей (здесь их называли «эйршипами», воздушными кораблями) был перестроен в соответствии с чертежами, которые военно-морская разведка Британской Империи раздобыла на известной гамбургской верфи «Howaldtswerke-Deutsche Werft». Там по заказу русского флота проходило переоборудование парохода «Слейпнир» в такой же корабль-матку, и германские судостроители относились к технической документации без должного пиетета – что и позволило тайком снять с них копии. Британские судостроители, отличные мастера своего дела, внесли в проект некоторые изменения – в результате, «Икар», несколько даже уступавший «Слейпниру» в водоизмещении, нёс не два, а целых три «эйршипа», размерами и прочими ТТХ примерно соответствовавшими русским «палубным» дирижаблям типа «Таврида» - тем самым, что успели уже доставить Королевском Флоту столько неприятностей. Но ничего, подумал пятнадцатилетний помощник мичмана Уинстон Черчилль, занявший бомбардирское сиденье в гондоле «Вальруса», скоро они за это рассчитаются. Благо, всё необходимое для этого имеется – в баках «Вальруса» достаточно галлонов газолина высшей очистки, а на серповидных бугельных захватах под днищем гондолы (тоже конструкция, сворованная у русских – правда, не в Германии, а на Охтинской Воздухоплавательной верфи Санкт-Петербурга) висят три фугасные бомбы по тысяче сто фунтов каждая. Взрывчатые снаряды начинены лучшим пироксилином и снабжены взрывателями новейшей конструкции, срабатывающими при малейшем контакте с поверхностью – благодаря им бомбы перед взрывом не зарываются в грунт, что, разумеется, гасит часть взрывной силы.

На одном из заново оборудованных полигонов где-то в Шотландии уже испытывают и другой тип бомб – бронебойные, предназначенные проламывать блиндированные палубы российских боевых кораблей. Но в этом полёте они не пригодятся – у первых трёх «эйршипов» Королевского флота иная цель, не имеющая броневой защиты.

«Икар» занял позицию в видимости маяка Тернудден на крошечном песчаном островке Готска-Сандён, что лежит в двадцати с небольшим милях к северу от оконечности Готланда. По прямой отсюда до цели около сотни миль – примерно два с половиной часа лёта. Впрочем, на обратном пути «эйршипам» придётся проделать миль на сорок меньше – как только «Икар» выпустит в воздух «Дюгоня», он развернётся и полным ходом пойдёт на зюйд, чтобы принять дирижабли примерно на середине обратного пути. А чтобы случайно не разминуться с воздухоплавателями, корабль-матка и сопровождающие его крейсер «Амфион» и канонерка «Динго» развернутся строем фронта, на расстоянии восьми миль один от другого, а когда по расчёту времени выйдут в точку рандеву – то начнут пускать разноцветные ракеты, чтобы издали привлечь внимание воздухоплавателей. В этом имелся, конечно, известный риск - ракеты могли засечь и русские патрульные суда. Однако их, по сведениям, полученным из Адмиралтейства, между Готландом и Эзелем быть не должно – парочка таможенных крейсеров (по сути, шхун, вооружённых одной-двумя устаревшими лёгкими пушчонками) не представлявших особой опасности для отряда Роял Нэви.