Точка бифуркации (СИ)

— Когнитивный диссонанс вызванный квазипсихическим воздействием эпифиза головного мозга подопытного на неподготовленный человеческий разум, — не отрываясь от работы, буркнул Альцман.

— Чего???

— Скучно ему, — перевел на понятный язык его спич второй аспирант, — и сделать он ничего не может. Вот и долбит нам по мозгам своими феромонами. Это, пожалуй, единственное развлечение, которое у него осталось после лошадиной дозы блокирующей сыворотки. Ну а так как женщин тут нет, то ему доставляет истинное удовольствие возбуждать у нас определенный интерес друг к другу. Честно говоря, никогда не думал, что мне доведется испытывать подобные чувства к своему лучшему другу. Блин, да мне даже блондинки-то никогда особо не нравились! А тут вдруг такая тяга к этому белобрысому крепышу, что аж спазмом сводит.

— А мне никогда не нравились занудные дрищи типа тебя, — буркнул, сидящий слева от него товарищ, — и что с того? Как видишь — любовь зла.

— И не говори…

В лаборатории повисла тишина, нарушаемая лишь смутными звуками возни со стороны пленного.

— А на Ивана Абрамовича, я так понимаю, это совсем не действует? — заинтересовался я, глядя на его спину.

— В его возрасте ему уже нечем. Да и незачем, — хмыкнул, сжимающий в руках автомат, сидящий на стуле паренек.

— Ивана Абрамовича больше возбуждает возможность проведения очередного эксперимента, чем наши молодые и юные тела, — поддержал своего напарника второй паренек.

— Когда-нибудь я вам все это припомню, — погрозил им сухоньким кулачком профессор, не отвлекаясь, впрочем, от своего непонятного занятия, — припомню и найду на вас управу!

— Да-да, — лениво протянул, сидящий справа от меня аспирант, — отчисление тут теперь уже явно не катит…

— И что, совсем ничего нельзя поделать? — удивился я, пытаясь сдержать улыбку.

— Почему? — флегматично ответил один из ребят, — в бессознательном состоянии он на это не способен. Вот только, к сожалению, даже после сыворотки ни одно снотворное на эту тварь не действует.

— Дык, дать ему чем-нибудь по башке и всего делов! — не понял их проблемы я.

— Нельзя, — вздохнул его друг, — регенерация-то у него сейчас снижена. Вдруг помрет? Профессор тогда нас самих так по башке приложит, что мама не горюй.

— Но и терпеть такое тоже не дело, — усмехнулся зашедший следом за мной в комнату Семен, — а то так, глядишь, и привыкнете потом друг на дружку смотреть.

— Вот о чем я и говорю, — хмыкнул полковник, отвлекаясь от чтения документов, — гомосятина мне во вверенном подразделении уж точно не нужна. Тем более, что у парней еще вся жизнь впереди.

В это время со стороны возящегося с упырем профессора раздался какой-то тихий противный хруст, и довольный фанатик науки отошел в сторону, сжимая в маленьких медицинских щипчиках какой-то непонятный предмет. После чего внимательно осмотрел его на свет и явно довольный собой, побрел куда-то в сторону дальних столиков с барабанной мешалкой. Вслед ему, щерясь окровавленным ртом, злобно, но молча, глядел пленный упырь.

— Не хотел сдавать феромоны с клыков, — пояснил в ответ на мой ошарашенный взгляд профессор, — пришлось выдирать и собирать с желез так. Очень уж интересный механизм работы у данного вещества.

— Э…

— И как же жаль, что у нас нет нормально биологической лаборатории, чтобы полностью изучить их состав! — чуть не плача продолжил ученый.

— Отдать Алисе и всего делов, — пожал плечами, присутствующий рядом в качестве охраны аспирант.

— Это не то! — гневно вскинул бороденку наш фанатик науки, — чтобы узнать точно, нужен подробнейший анализ, с использованием самой современной…

— О, нет… только не это! — закатил глаза к полотку тот.

— Да ну вас. Только и знаете, что пить пиво, стрелять и деградировать. А о науке тут даже и поговорить не с кем.

— Профессор, а давайте вы будете насиловать его мозг, а не наш, — палец аспиранта указал на примотанного к разделочному столу, убитого жизнью упыря.

— Мозг! — даже причмокнул губами от удовольствия тот, явно прибывая при этом где-то глубоко в своих размышлениях, но тут же пришел в себя и разочарованно вздохнул, — не в наших условиях… Нет нужного оборудования и слишком большие риски…

— Хорошо, что вы зашли, — поняв, что их перепалка может продолжаться бесконечно, полковник отложил бумаги в сторону и взглянул на нас, — перейдем к делу. Мы в дерьме. Причем в полном. Пленная девчонка — пустышка, она ничего не знает, и о ней мы поговорим позже, — кивок в мою сторону, — а вот второй, как вы знаете, оказался весьма большой шишкой.

— Почему? — серьезно спросил Семен, — если он так им важен, то это может стать нашей гарантией.

— Не станет, — покачал головой Митров, — учитывая то, что мы представляем угрозу для всего их вида — убьют нас в любом случае. Разница будет заключаться лишь в том, что для начала они попробуют пойти на любые соглашения, дабы спасти сына своего Главы, но как только они добьются желаемого, за нашу жизнь никто не даст и ломаной монеты. Я уже успел провести предварительный допрос этого молодого человека.

— В самом деле, молодого? — позволил себе улыбку один из аспирантов.