Точка бифуркации (СИ)

Все изменилось мгновенно. Алия видела, как в пещеру, едва держась на ногах, пошатываясь, вбежал Ивон. Обыкновенное надменно–насмешливое выражение его лица было полностью перечеркнуто холодной решимостью и беспокойством. Его одежда была порвана в клочья. Из множества ран текла кровь, словно все его тело было посечено чем–то острым. Его фигура загородила ей обзор, встав между ней и Фон Грассе.

— О, а ты живуч.

— Замолчи, Али, уходи, я разберусь с ним.

— Но…

— Просто беги! — с этими словами Ивон начал произносить заклинание: 'Смерть создателя…факторион'. Еще при первых звуках этого заклинания Алия поняла, что он использует едва ли не высший уровень, значит, Ивон осознавал, насколько опасен его противник. Но что такое этот человек сделал с Ивоном?

— Это старый фокус, он на меня не действует. Факторион, говоришь? — с этими словами Фон Грассе поднял руку, с миг разглядывая свои пальцы, а затем. — 'Структура, распознавание, рассеять…'

Алия никогда раньше не слышала такого заклинания, какое произнес этот человек. Но может, это и не было заклинанием вовсе? Казалось, он просто поднял правую руку с вытянутым указательным пальцем, направив его на Ивона. Заклинание, которое собирался прочесть Ивон, принадлежало к третьей ступени. Оно приносило огромную удачу и силу, практически невероятную, и не имело значения, насколько противник был силен. Ведь в данном случае сила, что использовал Ивон, была не его собственной, она черпала суть напрямую из верхних ветвей Древа, едва ли на ступень ниже создателя — Аттрактора. И все же, даже эта сила…

Под сводами пещеры снова раздался этот звук — почти невесомый звук колокольчиков. Точно легкий ветерок качнул веточку, отливающую жидким серебром, небольшую веточку, лишенную листьев, появившуюся в руке Мизара Фон Грассе. Казалось, эта веточка мгновенно поглотила собой заклинание Ивона. Или нет, заклинание исчезло по иной причине. А то, что сделала эта веточка…

Ивон упал на колени, схватившись за лицо, на котором остался глубокий след от пореза. Каким–то образом эта ветка сумела ранить его, не касаясь. Но вместо крови, из тела Ивона вытекала следка светящаяся туманная пелена. Что это…

— Жизненные силы — они необходимы, чтобы эта ветвь могла жить и дальше, отрезанная от основного Древа. Благодарю за заботу, — улыбнулся Мизар. Теперь Алия поняла, что именно эта веточка была источником звенящего звука. Каждый ее изгиб издавал тот серебряный звук.

— Ивон! — закричала Алия.

— Не подходи ко мне. Разве не понимаешь, он слишком опасен. А я… не могу долго сдерживать его.

— Ивон, твое тело…

Но жестом Ивон остановил ее.

— Слушайся моих приказов, твой брат убьет меня, если с тобой что–то случится. Почему ты все еще здесь? Я сказал, беги!

— Нет.

— Беги!

— Ни за что… я не прощу себя, если брошу тебя здесь! — в отчаянии закричала девушка и метнула клинок в сторону Фон Грассе, сама бросаясь к Ивону. Но на полпути голова ее предательски закружилась, а тело вновь сотряс приступ кашля.

— К сожалению, я все еще не могу полностью контролировать ее воздействие, — как–то даже незаинтересованно проговорил Мизар. На его лице была написана легкая досада. — Кажется, она вытянула силы и из тебя.

Ивон сбросил руку Алии, которой она успела дотянуться до его плеча, и медленно поднялся.

— О, ты все еще можешь стоять на ногах, — в голосе Мизара слышалось легкое восхищение. — Действительно, вы в Инквизиции настоящие фанатики, слепо следующие приказам Синода. Разве у вас нет собственной воли? Для чего ты защищаешь ее? Она — всего лишь пустая оболочка, она уже мертва, и все, что поддерживает в ней жизнь — это то, что находится внутри нее, то, что она украла. Это никогда не принадлежало ей. Разве это не святотатство с точки зрения Севера? Использовать Силу Слепого Безумного Бога. Разве этому вас учили? А ты… — Фон Грассе направил ветвь на Алию, все еще сотрясаемую кашлем, — взгляни на себя, разве ты не противна сама себе? О чем думает твой брат? Как он может допустить такое? На твоем месте я бы скорее умер, чем позволил себе существовать в таком виде, — эти слова стегнули Алию словно раскаленным хлыстом. Она отшатнулась.

'Скорее бы умер… Я — обуза для брата? Я действительно так ужасна? Я — просто пустая оболочка? Да, верно, все так… все, должно быть так…' — думала Алия.