Точка Бифуркации X

Быстро открывая дверь машины, я пустил в салон первой Викторию, и следом, не дожидаясь пока эти балбесы из бара нас настигнут, сел рядом. Едва это произошло, машина тронулась, и мы с водителем уставились друг на друга через зеркало.

Молодой парень мне коротко и дружелюбно подмигнул, но я видел его чёрную душу насквозь. Что ж… от этого становилось только интереснее.

Уроды из бара в этот момент погрозили в нашу сторону кулаком и, немного потоптавшись на месте, развернулись обратно.

— Вам куда, молодые люди? — спустя полминуты опомнился водитель.

— На Широтную сто двадцать пять, — коротко бросил я.

Дальше ехали в тишине, каждый был погружён в свои мысли. За окном мелькали огни города, создавая причудливые световые пятна на стекле. Но когда мы проехали несколько кварталов, я ожидаемо заметил, что маршрут движения изменился. Улицы стали незнакомыми, а машина двигалась всё быстрее.

— Вы едете в другую сторону, — произнёс я, глядя на дорогу.

Водитель, до этого ехавший молча, обернулся. Его глаза были тёмными и непроницаемыми, а на губах играла лёгкая усмешка.

— Вы правы, — сказал он с ноткой насмешки. — Но поверьте, вам понравится новое направление.

— Что это значит? — спросила сестра, отыгрывая беспокойство.

— Что вас ждёт незабываемая ночка, — бросил водитель, сворачивая в какой-то тёмный двор.

Когда в машине вдруг погас свет, а двери оказались заблокированными, мне потребовалась лишь секунда, чтобы оценить ситуацию. Виктория сидела рядом, настороженно оглядываясь по сторонам. Её глаза блестели в тусклом свете приборной панели, отражая тревогу и подозрение. Она пристально следила за каждым движением водителя, чья ухмылка мелькнула в зеркале заднего вида прежде, чем всё вокруг погрузилось в темноту.

Спустя мгновение, после привычного калейдоскопа смазанных образов, мы неожиданно оказались внутри большой железной клетки. Под ногами поскрипывал деревянный настил, а воздух был тёплым и тяжёлым, пропитанным запахом сырости и ржавчины. Виктория уже стояла у прутьев, крепко сжав их тонкими пальцами, словно проверяя на прочность. Её лицо выражало смесь удивления и сдержанного гнева — ситуация превзошла наши самые худшие ожидания.

Помещение, в котором мы находились, было огромным и казалось бесконечным. Высокий потолок терялся в сумраке, а редкие лампы под ним отбрасывали длинные, искажённые тени. Ряды клеток уходили вглубь, словно бесконечный лабиринт. За каждым металлическим барьером находились люди.

Гул голосов наполнял пространство, смешиваясь в хаотичный шум. Кто-то горячо спорил, размахивая руками, его голос резал воздух резкими нотами. Кто-то безмолвно сидел уставившись в одну точку, словно погружённый в собственные мысли или отчаяние. В некоторых клетках люди уже не пытались сохранять приличия. Пара в клетке напротив открыто предавалась плотским удовольствиям: их страстные стоны и крики вызывали смешки и ехидные комментарии соседей.

В другой клетке, мужчина с исступлённым взглядом настойчиво что-то объяснял своей спутнице. Его руки нервно тянулись к её плечам, а голос звучал напряжённо и требовательно. Она, в свою очередь, отворачивалась, стараясь не встречаться с ним взглядом.

— Не смотри на это, — тихо произнёс я, поднявшись на ноги и аккуратно отворачивая сестру в другую сторону. Её глаза расширились от шока, и я почувствовал, как она слегка дрожит.

В этот момент я проклял ту минуту, когда согласился на её уговоры провести эту операцию вместе. Виктория смогла привести достаточно доводов, чтобы убедить меня в относительной безопасности этого мероприятия для одарённых в целом и для нас в частности. Но сейчас, глядя на происходящее вокруг мракобесие, я, мягко говоря, сомневался в правильности принятого решения.

— Какой ужас… — прошептала она, её голос дрожал.

Я обвёл взглядом пространство. Люди в клетках были самые разные: молодые и в возрасте, ухоженные и измождённые, с отчаянием в глазах или с пустым, безразличным выражением. Где-то женщина яростно спорила с мужчиной, её руки были сжаты в кулаки, а глаза метали молнии. В другой клетке пара сидела, отвернувшись друг от друга, словно между ними выросла невидимая стена отчуждения.

Больше всего моего внимания привлекла соседняя клетка. Парень крепкого телосложения с короткими русыми волосами сидел у решётки, привалившись к ней спиной. На его шее виднелись свежие царапины, а на руках отчётливо проступали следы побоев. Видимо, недавняя схватка не прошла для него бесследно. Рядом с ним девушка, хрупкая на вид, с длинными каштановыми волосами и в изорванном платье, сидела на деревянном настиле, обхватив колени руками. Её взгляд был напряжённым, но в нём читалось не смирение, а скрытая решимость.

Я задержал взгляд на парне, отмечая не только следы борьбы, но и внутреннюю силу, отражавшуюся на его хмуром лице. Он, как и его соседка, не выглядел сломленным, скорее, готовым к новым испытаниям. Хотя, судя по тому микроклимату, что царил в их уголке, это именно девушка брала с него пример.