Точка "Э"

– А, он вроде нового президента. – Продавец Юля, никогда не выступавшая против власти, пока её не свергли, отступила. Новый президент, сменивший революционного, пришёл в политику с эстрады – все знали его, как комического актёра. – Тоже комик?

Миша хихикнул.

– По-своему. Это недоброе чувство юмора загнанного зверя. То, что он говорит по-русски, пусть вас не обманывает – это вроде розовой рубашки.

Юля бросила на Мишу пристальный взгляд.

– Розовой рубашки?

– Да, был такой фильм, где один герой носил розовую рубашку, чтоб к нему цеплялись – а потом избивал их. Ведь сам он являлся мастером рукопашного боя.

Это было слишком сложно и неправдоподобно.

– Но ведь ККК – писатель?

– Ещё и мастер рукопашного боя. Говорят, пропавший талант. Выиграл первенство страны по национальному единоборству после всего полугода занятий.

– …И после этого заговорил по-русски? – Юля-продавец оживилась – у неё это всегда случалось после того, как прозвучит слово «национальный».

– Да, говорят, что-то не понравилось. – Миша развёл руками. – Едва ли всё из этого правда, но он даже написал научную работу о вреде этого единоборства для здоровья.

Юля это и без научных статей знала: там, где бьют руками и ногами по голове, здоровья больше не станет.

– В статье вроде как доказывалось, что единоборство это создано для подготовки смертников-камикадзе.

Конечно. Зачем диссертации? Понятно, что потом они ещё и пулю в лоб захотят.

– Его одногруппника убили – ну, 20 февраля, когда снайпера…

О снайперах милиции особого назначения, наваливших в тот день десятки трупов, только и говорили. Их долго судили, потом обменяли в сепаратистские республики как политзаключённых и военнопленных.

– Он печалится по поводу смерти одногруппника? – Юля-продавец наливалась ядом. ККК уже казался ей демоном из преисподней.

– Нет. – Юля-кассир сделала наивному Мише знак, но тот не заметил и продолжал, словно история казалась ему ужасно забавной. – ККК говорит, что гроб с телом этого одногруппника приехал через две недели после написания статьи.

– Прямо пророк! – саркастически выдохнула Юля-продавец. Тут Юля-кассир была с ней согласна: о том, что трупов будут десятки и сотни, знали едва ли не все в стране.

– Там целое расследование…

– …И криминалист! – Юля-кассир сардонически улыбнулась, чувствуя женскую солидарность. – И мы его должны…

– Можно попробовать перевоспитать… – Миша будто говорил: «Интересный для вас вариант».

– Посмертно, надеюсь? – Юля-продавец яростно, не без похоти, сверкнула глазами.

…ККК, чьё выражение лица, казалось, говорило о полной осведомлённости о содержании подобных разговоров, приблизился к кассе.

– Вы умеете читать? – Юля сразу поняла, что это сексизм. Читать она не любила, не любила ни математику, ни геометрию – особенно же ненавидела не только тех, кто умнее, а тех, кто ей на её необразованность пеняет. Впрочем, она читала и Лермонтова, и Толстого, так что сразу её разоблачить мог не всякий профессор. – Я умею и писать, и считать. Ещё лучше это делает кассовый аппарат.

Холодный тон кассирши отнюдь не ошеломил ККК, он, видимо, этого и добивался. Кивнув самому себе, он ухмыльнулся и прошествовал на второй этаж. Юля сразу заподозрила, что покупать посетитель ничего не собирается – и действительно, пять минут спустя, всё так же нагло улыбаясь, ККК покинул заведение.

– Он никогда ничего не купит, – сказала она Мише, когда тот спустился. – Вообще нельзя пускать людей в таком виде.

– Ха! – Миша рассмеялся. – Чувак купил больше книг в последние годы, чем кто-либо в городе. У него вся квартира завалена книгами.

– Ну, да, действительно, куда же нам. – Юля вспомнила об оставшихся от дедушек-бабушек книжных шкафах, бестолково возвышавшихся дома. Ещё с детства она была вынуждена раз в неделю протирать пыль с многочисленных томов с заумными томами. И до чего бесполезными!

2

ККК не пришёл на следующий день, хотя Юля и ожидала его. Впрочем, никогда не помешает выглядеть красивой; заявилась, однако, одна известная в городе писательница. Юля уже всё о ней знала от Миши: что фамилия у неё не то Скат, не то Покрышка – Шина – точно! – что они учились с ККК в одном классе, что ККК её презирает, называет «грантоедом», зарабатывающим оболваниванием «героев». Доля правды в этом была, так как премию, прозванную ККК «Кретины Европы» (и чек на круглую сумму), Шина действительно получила, в целом, за многолетнюю и успешную работу проституткой в определённых, связанных с зарубежьем, кругах. При слове «проститутка» Юля мысленно фыркнула. В стране, где нет ни проституции, ни секса, все проститутки давно уехали в Европу – заниматься сексом за евро. Лишь самые родовитые получали евро прямо здесь – как писательницы, журналистки и т.д.

Шина не показалась Юле ни приятной, ни красивой, ни умной – просто надутая низкорослая баба, видом на все 45, худая и напыщенная. Претенциозность идиотки – так про себя окрестила странное выражение, не сходившее с лица писательницы, Юля.