Точка Экстремума (СИ)

— Почему?

— К ней быстро привыкаешь и с каждым разом нужна дурь все мощнее. А слезть почти нереально, только когда в черепе совсем желе остается. Но это уже и не слез, считай…

Он заржал, а потом снова погрузился в туманные глубины своего кайфа. Ретт спрятал таблетку во внутренний карман куртки. Веселящиеся в клубе расходиться явно не собирались. Смех, крики, грохот музыки и игровых автоматов. Со всех сторон тычки, его постоянно задевали снующие мимо посетители.

Ретт почувствовал, что голова его начинает раскалываться. В конце концов, он не выдержал. Поднявшись с места, он попрощался со своими товарищами по команде и покинул заведение. Никто его не заметил, никто не окликнул. Он был этому рад. Сейчас хотелось прогуляться и подышать, пусть и не самым свежим, но хотя бы прохладным воздухом.

Ретт шел по улице, не глядя по сторонам. Мимо проплывали припозднившиеся рабочие и те, чья жизнь с приходом ночи только начиналась. Круговорот лиц, фигур, не всегда даже человеческих; какофония звуков — музыки, голосов, шума дорог и транспорта. Пятна ярких вывесок и рекламных голограмм плыли мимо, не оставляя никаких следов в памяти. Потоки воздуха, рождаемые проносящимися по воздушным магистралям редкими гравимобилями, несли с собой мешанину из ароматов мокрого асфальта, еды из уличных лавок и тел прохожих.

Жизнь города превратилась в одно большое смазанное пятно.

Андроид не знал, сколько бродил так по улицам. В какой-то момент он вспомнил о том, что во внутреннем кармане куртки у него лежит ярко-голубая таблетка. «Он такое способен вытащить из твоего подсознания, закачаешься», — вспомнил Ретт слова Кейса. Остановившись у каменного парапета, он вытащил блестящую упаковку из кармана.

Она лежала у него на ладони, и вместе с самым первым чувством, отвращением к ней, пришло желание выкинуть эту дрянь к чертовой матери. Андроид сдержался. Ну нет уж. Он делает выбор, а не заложенная в нем программа. Он, а не его таинственные создатели. Не просто же так он выбрал именно то, что может вскрыть его подсознание. Сейчас это показалось ему еще одним подарком судьбы.

Сжав ладонь в кулак, Ретт развернулся и рванул в сторону своей квартиры.

***

Он не помнил, как вернулся домой. Пустое жилье встретило его неоновым полумраком. Он еще не принял психотроп, но уже чувствовал себя как-то странно. В ушах шумело, а в голове словно низко звенел гигантский колокол. Блестящая упаковка все еще была в его ладони, влажная от пота и вся помятая, в блестящих, похожих на острые изломы металла, складках. «Запирай дверь на замок», — колоколом гремел в голове голос Вергилия. Ретт повиновался ему. Рука тряслась, андроид не сразу смог приложить ее к считывателю. Он не стал включать освещение и прошел в комнату, потом остановился в ее центре в замешательстве.

Пальцы принялись судорожно рвать упаковку таблетки. Ретт почти физически чувствовал, как сопротивлялась вся его природа тому выбору, который умом он уже сделал. «Я», клочки блестящей бумажки, сверкая, полетели на пол. «Хочу», она едва не выскользнула из рук. «Знать», еще немного, гладкий голубой краешек уже показался из своего убежища. «Кто я». Ретт поднес таблетку к глазам, зажав между указательным и большим пальцами.

— Выбор — это иллюзия, которую ты создал сам для себя. Твое предназначение — подчиняться.

Он резко обернулся. Ощущение, что кто-то стоит за его спиной, было слишком явным. Но этот глубокий и властный голос прозвучал в его голове. Ретт никогда не слышал его в реальности, хотя он был смутно знаком, как будто из утерянного навсегда прошлого.

Одно движение, и пилюля захрустела на зубах. С усилием он проглотил безвкусную вязкую массу и принялся ждать, водя кончиком языка по щекам и зубам, собирая остатки и проглатывая их. Сначала ничего не происходило. Андроид с сожалением подумал, что стоило спросить у дилера или Кейса, сколько ждать, пока эта дрянь не подействует. Но внезапно обстановка начала меняться.

Комната перед глазами поплыла, ее образ начал закручиваться в странную разноцветную спираль. На ватных ногах Ретт попытался сделать шаг вперед, запнулся об кровать и упал на нее. Все ухнуло куда-то вниз, превратилось в мешанину красок.

По телу пробежала дрожь, вслед за ней его окатило горячей волной расслабления. В голове взорвался фейерверк, его искры пронзили каждый нерв. Ретт попытался шевельнуться, но руки и ноги не слушались, он задыхался. Он почувствовал себя медузой, которую волокут по песку волны теплого океана. Но песчинки, царапавшие железистое тело, приносили не боль, а блаженство. Тысячи песчинок, каждую секунду пронзали каждую клетку. Он еще никогда не чувствовал себя так хорошо. Вот бы остаться в этом мире навсегда.