Точка и линия на плоскости

По-видимому, самым крупным и значительным по составу является берлинский союз. Список членов этого союза объединяет все известные немецкие художественные силы, в свое время боровшиеся с немецкими Сецессионами. Интересно и показательно, что как в этом, так и в других германских союзах членами являются не только живописцы, или скульпторы, или архитекторы, но в них соединяются в общую организацию деятели всех трех искусств[183]. Это синтетическое соединение проведено, поскольку мне известно, и в новой Веймарской академии. Оно не является, однако, механическим, как в наших художественных школах, но органическим: каждый учащийся обязан учиться всем трем искусствам. Приезжавшие из Германии художники рассказывали мне, что Веймарская академия считает недопустимым то положение вещей, при котором архитектор строит здание, скульптор налепляет на нем свои украшения, а живописцу отводится та или иная плоскость для росписи, ничем не связанной с общим планом постройки. Все три художника создают общий план постройки, слитой в одно целое из элементов всех трех искусств. Во главе этой академии стоит архитектор Вальтер Гроппиус.

Упомянутый берлинский союз называется «Ноябрьской группой».

Основные ее положения следующие:

I. «Ноябрьская группа» есть (немецкий) союз радикальных деятелей изобразительных искусств[184].

II. «Н. Г.» не есть союз материальных интересов или (исключительно) выставочная организация.

III. «Н. Г.» ставит себе целью при помощи широкого единения единомыслящих творческих сил достигнуть авторитетного влияния на разрешение всех вопросов искусства.

IV. Мы требуем влияния и сотрудничества нашей группы:

1. Во всех заданиях строительного искусства как явления общественного порядка: городское, поселочное строительство, общественные, правительственные здания, строительство фабричное и общественного блага, частное, постановка памятников, устранение художественно малоценных импозантных построек[185].

2. Во всех реформах художественных школ и преподавания в них: уничтожение правительственной опеки, избрание преподавателей художественными организациями и учащимися, уничтожение стипендий, объединение школ архитектурных, скульптурных, живописных и прикладных, учреждение практических и опытных мастерских.

3. В преобразовании музеев: уничтожение односторонне поставленного коллекционерства, устранение преувеличенного литературного теоретизирования, переход к народным художественным хранилищам как к лишенным предвзятости проводникам вечных законов.

4. В распределении выставочных помещений: устранение всяких преимуществ и влияния капиталистических сил.

5. В законодательстве по искусству: уравнение в социальных правах художников как носителей духовной культуры, свобода от пошлин на художественные произведения (свободный ввоз и вывоз).

V. «Н. Г.» будет подтверждать свою цельность и деятельность постоянными изданиями и ежегодной ноябрьской выставкой.

Организация очередных изданий и выставок находится в руках Центрального рабочего комитета.

Члены союза имеют равные права на равные места на выставках и не подлежат жюри.

Вопросы об открытии внеочередных выставок решаются Центральным рабочим комитетом.

Берлин, 21 декабря 1918 г.

Последним союзом, о котором дошло до нас известие, является второй баденский союз, носящий название «Организация изобразительных искусств Бадена». Вот ее программа:

«Организация стремится способствовать осуществлению и развитию того признанного ею духа, который мы считаем самым значительным движением нашего времени в области искусства. Основные воззрения организации заключаются в следующем:

Искусство не должно быть рассматриваемо как предмет роскоши или наслаждения привилегированных классов, еще менее оно должно служить удовлетворению эстетических потребностей, но должно быть признано духовной пищей народа. Должно считаться признанным, что вопросы искусства являются вопросами существования культурного народа, что искусство представляет из себя самую основную принадлежность народа и что жизнь народа документально отражается в искусстве. Отсюда следует, что союз должен создать условия, исключающие у художников желание бежать из своей родины, не говоря уже о том, что эти условия ни в каком случае не должны принуждать их к такому бегству (как это часто случалось до сих пор).

Лишь тогда, когда все осознают, что в нашем союзе нельзя видеть только преследование интересов определенного кружка, но что наша программа есть манифест движения, которое, укрепляясь, будет иметь значение целой эпохи в художественной жизни, что союз, следуя этой программе, готов на всякие жертвы, – лишь тогда наша задача получит действенную силу и создаст для каждого единичного художника возможность ценной жизни.