Точка кипения крови

– Все верно. Моя Александра – умница. Университет окончила с красным дипломом, предложили остаться в аспирантуре. В результате блестяще защитила кандидатскую диссертацию. После устроилась преподавателем в среднюю школу и спустя всего год была назначена завучем. Представляешь?

– Молодец девчонка.

Достав бумажник, Броневич бережно извлек фотографию дочери и протянул сослуживцу.

– Смотри, какая красавица.

– Да-а, – оценил Станислав. – Я видел ее разок, когда супруга с дочерью навещала тебя в Ханкале.

– Это когда я в госпитале валялся?!

– Точно.

– Так она тогда еще девчонкой была! – рассмеялся Броневич. – А в университете расцвела, оформилась. Такой, знаешь, видной женщиной стала!..

– Наверное, замужем?

Спрятав фото, старый вояка слега потускнел. Все тайное рано или поздно становится пьяной исповедью. Наполняя рюмки, он кисло поморщился и признался:

– Уже нет. Выскочила по молодости за сокурсника, помучилась с ним года полтора да выгнала. Некоторое время не подпускала к себе никого – практически из дома не выходила. Недавно познакомилась с одним… В общем, любовь, пробуют жить вместе. Поэтому я с вокзала прямиком сюда – дома наверняка кроме макарон ничего нет.

Кармазин решил соскочить с неприятной для собеседника темы и перевел разговор в другое русло. Подняв наполненную рюмку, он спросил:

– А помнишь, как ты нас спасал, когда моя группа попала в засаду у станицы Весовой?

– Еще бы! – вновь заулыбался подполковник. – Ну, давай сначала выпьем и закусим. А потом восстановим те давние события…

* * *

Порой у сослуживцев Кармазина складывалось о нем ошибочное мнение. Его характер казался непростым, а временами и откровенно тяжеловатым. Он не стремился поделиться с окружающими сокровенными мыслями, никогда не лез в душу и вообще производил впечатление замкнутого, молчаливого человека. Иногда оттого, что больше слушал, чем говорил, собеседник полагал, будто имеет дело с ограниченным солдафоном, наделенным посредственной сообразительностью. Лишь немногие из тех, кто знал Станислава значительное время, могли по достоинству оценить и его аналитический ум, и способность мгновенно принимать единственно верные решения.

В тот злополучный день они выполнили свою работу, уничтожив одного из высших руководителей Главного штаба вооруженных сил мятежников – Мовлади Догзаева. Тот был убит двумя снайперскими пулями на одной из проселочных дорог – в двадцати километрах к югу от станицы Весовая. Высокопоставленный сепаратист чувствовал себя в глухих приграничных районах в полной безопасности, оттого с немногочисленной охраной передвигался всего лишь на трех автомобилях. Впереди и сзади два пятнистых «уазика» с преданными головорезами, в центре – новенький американский «Хаммер».

Небольшим отрядом, состоящим из десятка спецназовцев, командовал капитан Кармазин. Получив данные из штаба оперативной группы о перемещениях «клиента», он четко произвел расчеты и грамотно расположил огневые точки на пути следования Догзаева; дождался его появления и приказал открыть огонь на поражение. Вся операция уложилась в несколько минут – головной «уазик» подорвался на радиоуправляемом фугасе, замыкающий был изрешечен из пулемета, а хваленый заокеанский вездеход хладнокровно расстреляли два снайпера, загодя засевшие на противоположных друг другу склонах прилегающих к грунтовке возвышенностей.

– Проверьте работу, – устало проговорил капитан в микрофон портативной радиостанции.

Трое бойцов из отряда быстро спустились к горящим на дороге автомобилям. Снайперы по-прежнему держали под прицелом опасную зону, а связист, исполнявший обязанности оператора, скрупулезно фиксировал факт убийства бандитского главаря на видеокамеру.

– Все чисто, – доложил спустя минуту заместитель. – В «Хаммере» одни трупы, «клиент» мертв. В УАЗах есть раненые.

– «Окажите помощь» и уходим.

У грунтовки прозвучало несколько контрольных выстрелов, и вскоре вся группа поспешно удалялась по лощине, петляя неприметными лесными тропинками…

Теперь их путь лежал на север – к станице Весовой. На ее окраине в назначенный час отряд должна была подобрать транспортная «восьмерка». А уж от станицы до Ханкалы оставалось не более двадцати минут лёта.

Топая следом за снайпером, выполнявшим обязанности дозорного, Кармазин просчитывал вторую половину дня. По прибытии на базу он доложит начальству о выполнении задачи, бойцы закинут шмотки в палатки и отправятся в баньку. Потом их ждет горячий обед со стаканом прохладной водки на каждого; чистая постель и сутки беспробудного долгожданного сна.

«Скорее бы оказаться на базе, – поправил он ремни ранца. – Что-то я устал. Пора написать рапорт и смотаться в отпуск. Два года уж не отдыхал. Пора…»

Около часа они двигались, словно волчья стая, удачно закончившая затяжную охоту: дружно, молча, без остановок и не забывая об осторожности.