Точка Лагранжа

Вообще-то, никакой необходимости тащить его с собой не было. Во время плановых тренировок мистеру Томасу, перепуганному звуками ревуна и непривычными ощущениями, вызванными падением давления (воздушные насосы старались вовсю, имитируя разгерметизацию «Астры») ничего особо не угрожало. Ну, посидит в своём углу, пошипит на весь мир — а там учение закончится, давление вернётся к норме, рыжик придёт в себя, и начнёт яростно вылизываться, каковому занятию посвятит следующие несколько часов. А потом явится в кают-компанию, требовать от двуногих моральной компенсации за учинённый беспредел — скажем, в виде чего-нибудь вкусненького.

Но то было в прошлый раз, а сколько теперь всё это упражнение? Люди-то знают, что делать — они выберутся из угрожаемой зоны (механический голос из интеркома уже сообщил, что в таких-то и таких-то отсеках давление сохраняется, и членам экипажа следует немедленно там укрыться) — а вот что желать мистеру Томасу? Лида могла только гадать, до какой степени техники, имитирующие аварию, намерены снижать атмосферное давление в «Астре», и как это скажется на здоровье кота. А потому — она сдёрнула с койки покрывало, закутала в него рыжий, отчаянно сопротивляющийся комок шерсти, шипения и когтей, и кинулась в коридор, едва не растянувшись на комингсе. И успела лишь увидеть, как неумолимо встаёт на своё место плита аварийной гермозаслонки кают-компании (по замыслу разработчиков она играла роль заодно и аварийного убежища). Глухо чмокнули пневматические демпферы, красный огонёк над люком сменился зелёным — всё, аварийный отсек отсечён, те, кто находятся внутри, в точности выполнили инструкцию, подождав ровно столько, сколько полагается в подобном случае. А если кто остался снаружи — что ж, у него ещё остаётся сколько-то времени, чтобы позаботиться о себе. Как это и предписано в упомянутой инструкции.

Взгляд на шкалу указателя давления — плохо дело, падение уже значительное. Девочка повернулась и кинулась обратно, в свою каюту. На этот раз она-таки споткнулась и полетела на пол, чувствительно ударившись лбом о край столика. Вскочила, задраила люк и откинула крышку рундука. Мистер Томас отчаянно орал, пытаясь выпутаться из покрывала, но Лиде было не до него. Она быстро (бесчисленные тренировки не пропали даром!) облачилась в «Скворца» а потом, повинуясь внезапному импульсу, запихнула кота вместе с покрывалом во второй гермокостюм, присоединила извлечённый из ниши аварийный баллон с дыхательной смесью. Теперь «Скворец» зашипел уже в два голоса — во-первых, в него стал поступать воздух, а во-вторых внутри мистер Томас продолжал безнадёжную схватку с покрывалом. «Лишь бы ткань «Скворца» выдержала, когти-то у рыжего паникёра острые… — отстранённо подумала Лида, и вдруг вспомнила, чего она ещё не сделала. Так, шнур интеркома… разъём… большая кнопка на стене рядом с ним…

Она не заметила, как умолк ревун — осознала только, что световая панель над люком больше не пульсирует. Приятный женский голос из никелированной решётки динамика общего оповещения сообщил, что упражнение по отработке действий в условиях аварийной разгерметизации закончены; что штатное давление скоро будет восстановлено по всему комплексу, а до того всем следует оставаться на своих местах и не снимать гермокостюмы. Лида механически отрапортовала о своём состоянии и вдруг почувствовала, что ноги больше её не держат. Она захлопнула крышку рундука и уселась на койку. Правый глаз заливала тонкая струйка крови из рассечённого лба; Лида подтащила поближе извивающийся, шипящий комок ярко-оранжевой ткани вместе с пустым шлемом и воздушным баллоном и стала, как могла, поглаживать копошащегося внутри зверька, бормоча что-то успокоительное. Стрессы — они ведь вредят не только людям, но и котам тоже — а уж стрессов на долю мистера Томаса выпало сегодня с избытком…

— В общем, пока Травкина отсиживалась в каюте — а действовала она, надо сказать, исключительно грамотно! — в кают-компании разыгралась настоящая драма…

Психолог, немолодой мужчина с большими роговыми очками на носу, голой, блестящей, как биллиардный шар, головой и в нежно-лиловом халате с эмблемой Проекта, щёлкнул кнопкой видеомагнитофона. На экране возникли двое — парень и девушка. Чуть приглядевшись, я узнал в них Марка Лероя и Владу Штарёву.