Точка невозвращения

– Кто вы?! – закричал Юрий. Вслух, наверняка перепугав сидящих рядом. И абсолютная ТЕМНОТА, в которой он впервые в жизни оказался, вдруг расцветилась вспышками! Словно кто-то бросил ему в лицо горсть серебристых блесток, превратив сплошную биоэнергетическую непроглядность в звездное небо.

«Нос тебе тоже понадобится… – сказала девушка. – Так что лучше уж молчи…»

И он явственно ощутил, как губы мягко, но непреклонно прикрыла чья-то незримая ладонь. Пальцы почему-то пахли свежепролитой кровью. Или ему это показалось?..

И длинная гибкая «анаконда» пришвартовалась правым бортом, с чмоканьем приникнув устьями люков к причалу космопорта, и они выскочили и канули в соединительном туннеле, а сочлененка отстыковалась и скользнула в кипящую лаву Огненного океана, следуя своим маршрутом, и когда НАСТУПИЛО ВРЕМЯ ПЕРЕХОДА, Юрий вспомнил совет невероятного попутчика.

И горько пожалел, что не последовал ему своевременно.

Послезавтра – было уже поздно. Как оказалось.

– …Они стояли на сорок второй улице и дышали воздухом для избранных – его было так мало, что могло хватить одновременно лишь на несколько человек… Так говорил Фрэнсис Скотт Фитцджеральд. Когда-то я был его поклонником.

– Интересные ассоциации у тебя вызывает эта атмосферка. – Она огляделась по сторонам. Хмурые, озабоченные люди, сплошь эрсеры обоих полов, совсем не глядя вверх и почти не глядя по сторонам, сновали туда-сюда. – А знаешь, где это, сорок вторая улица?

– Родина.

– Точно. Это в Нью-Йорке. Некогда этот мегаполис был столицей Земли. Еще в докосмическую эпоху…

– Известная категория англичан вспоена столь насыщенным экстрактом антисоциальности, что все уродства Нью-Йорка по сравнению с этим кажутся нездоровьем ребенка, объевшегося мороженым… Так говорил Фрэнсис Скотт Фитцджеральд.

Похоже, он жил в столице и знал, что говорит. Но почему он так не любил этих англичан?

– НАШ человек. Вечно мы грыземся меж собой. Не изменились мы ни на йоту с докосмических времен. Причем чем ближе корни племен, тем лютее грызня, тем быстрее нарастает ком взаимных претензий! Афиняне и македоняне, римляне и неаполитанцы, американеры и британцы, хайлендеры и опять же англичане, великороссы и малороссы, франки и провансальцы, шведы и норвежцы, сербы и хорваты, хаза-рейцы и пуштуны, марсианеры и ганимедцы, тенги и транги, чибиане и катранцы…

– Стой, стой! Загрузила… Слушай, а они вообще-то были, эти времена? Мне иногда кажется, что такого просто не может быть чтобы НАС – да не было в космосе?!

– НЕ БЫЛО. Ты уж поверь мне. – Заявила она. Очень уверенным тоном, словно собственной персоной жила ТОГДА.

Он посмотрел на нее удивленно. Но промолчал. Исподлобья огляделся.

Массивные громады небоскребов мегаполиса Нова Гдыня, что в мире Крайова Полония, мрачными скалами нависали над узким каньоном улицы, создавая полнейшую иллюзию возврата в прошлое. На Древней Земле было полным-полно таких городов, где в скученности, убогости и тесноте прозябали миллиарды людей. Эффективное спасение от собственной живучести земляне смогли отыскать только за пределами родной планеты.

* * *

И свершился Уход-В-Небо…

– Знаешь, у меня ощущение, что мы с тобой похожи на вышеупомянутых англичан, – вдруг сказала она. Они продолжали неспешно продвигаться к станции сабвея, светящееся красное «М» которой виднелось за полквартала, тонким столбом вознесенное высоко над головами. Шагали они по самому краю тротуара, чуть ли не в полуметре от бесшумно проносящихся мимо гравикаров, и потому им удавалось избегать столкновений с местными обитателями; идя в гуще толпы, они каким-то образом ухитрялись не растворяться в ней! – Ведь, по сути, наше безумное путешествие…

– Можешь остановиться! – резко оборвал он ее. – Тебя никто не тащит за шкирку. Это у меня выбора НЕТ.

– Я понимаю… – Она вздохнула и тронула его за рукав. – Ты прекрасно знаешь, у меня его тоже…

– У тебя он по крайней мере был. У меня – и не было. – ОН ускорил шаг.

Она приостановилась; проводила раздумчивым взглядом удаляющуюся широкую спину. Плавно повела левой рукой, повесив в сыром воздухе демоголо; «из рукава» мешковатого комбинезона, спроецированные браслетом сетевого терминала, выскочили строчки букв и сложились в длинный столбец…