Точка невозврата

В хвостовом отсеке бледная Майка мелкими глотками пила воду. Наталья что-то тихо говорила ей на ухо. По ее сердитому лицу было видно, что истерика Майки ее раздражала. Увидев Жанну, она облегченно вздохнула и вернулась на свой пост в головной отсек. Правила есть правила: стюард должен быть на своем рабочем месте.

Жанна вытащила плед и вышла в салон. Антон, который охранял место происшествия, взял плед из ее рук и накрыл тело. Жанна вздохнула с облегчением. Странно, ей не было страшно, ее не коробило наличие трупа на борту, словно страх смерти навсегда выветрился из ее души. Почему же тогда она боится летать? Если не страшно умирать, то и летать тоже… Жанна передернула плечами. Нет, умирать не страшно, а вот ожидать смерти мучительно. За те несколько минут, что падает самолет, душа должна испытывать нечеловеческие страдания от невозможности хоть что-то изменить. В поезде есть надежда выпрыгнуть в окно, на корабле броситься за борт, в самолете же ты заперт, как в консервной банке, и выхода нет. Нет выхода. И кричи не кричи, но через минуту тебя сплющит и пожрет огнем. Она потерла виски и вернулась к Майе.

Глава 8

Дима смотрел на Камаева с выражением «как вы меня достали». Но Камаев отставать не спешил.

– Может, вы заметили, в каком он был состоянии? Возможно, он уже тогда был нетрезв?

– Да нет, – Дима отрицательно мотнул головой. – Да мы и посидели-то всего три минуты от силы. А что мы не пили, так это может вон девушка подтвердить. Она как раз мимо шла и еще пошутила, мол, как проходит встреча недавних врагов.

– Какая девушка? – встрял Мухин. – Как выглядела? Беленькая?

– Нет, наоборот, темненькая. Красивая.

– Виктория, – задумчиво пробормотал Мухин и оглянулся на Усова. Тот завертел головой, приподнялся на цыпочки, выглядывая в первом ряду жену.

– А где? – Усов протиснулся мимо Камаева, добежал все же до своего места, убедился, что жены там нет, сунулся в туалет и побежал в обратную сторону, снова протиснулся мимо Камаева.

Тот хмуро посмотрел ему вслед.

– Мне надо доложить обстановку командиру, – обратился он к Мухину. – Если не передумали поговорить с ним, пойдемте со мной.

Усов добрался до последнего ряда, где путь ему преградил бортпроводник, молодой, с пижонской бородкой.

– Прошу воспользоваться туалетом в головной части самолета.

– Там моя жена, – Усов попытался сдвинуть его с места.

– Там никого нет. Мимо меня никто не проходил.

– Но она там! Больше ей быть негде. В том туалете я уже смотрел. Вика! Виктория! – громко позвал он.

– Хорошо, – бортпроводник посторонился.

Усов забарабанил в дверь.

– Вика, ты там? Вика, у тебя все в порядке? – За дверью была тишина. Усов как-то странно всхрипнул и принялся со всей силы дергать створку. – У вас есть ключи? Откройте. Она там. Возможно, она тоже…

Жанна безуспешно пыталась успокоить Майю. Та тряслась и повторяла, что не может находиться рядом с покойником, требовала перевести ее на другой пост. Когда в туалет принялся кто-то ломиться, Жанна с облегчением оставила Майю, погрозив ей кулаком.

– Перестаньте. – Она подошла к мужчине, в котором узнала врача команды, и положила руку на дверь. – Вы пугаете остальных пассажиров. Если вы не успокоитесь, мы вынуждены будем…

Дверь щелкнула. В проеме показалась Виктория с черными разводами под глазами.

– Вика, ты меня до смерти напугала. Тебе плохо?

– Прости, – тускло произнесла Виктория. – Да, мне стало плохо.

– Тошнота? Что? Как именно плохо? Какие симптомы?

Виктория помотала головой:

– Нет, нет. Просто эта смерть… Я боюсь смерти, ты же знаешь…

Из ее рук выпала косметичка, на пол брызнули карандаши, помады, тушь… Виктория покачнулась и прислонилась к косяку.

Усов нагнулся и принялся подбирать косметику. Жанна быстро налила стакан воды и вынесла женщине.

– Выпейте.

Усов меж тем поднялся и что-то вертел в руках. Пустой блистер из-под таблеток.

– Вика, – прошептал он, – ты их все выпила? Когда?

Виктория недоуменно посмотрела на него.

– С ума сошел? Это не мое.

– Они лежали на полу.

– И что? – Виктория протянула стакан Жанне. – Это не мои таблетки.

– Где они лежали? – встряла Жанна.

– Ну там, – Усов кивнул за унитаз. – Там карандаш укатился, я полез и наткнулся.

– Значит, уронил кто-то другой.

– Да, но… – Усов как-то странно глянул на блистер. – Ты точно не пила таблетки? Это клофелин…

– Да нет же! – Виктория отлепилась от стены и пошла по проходу, цепляясь за спинки кресел руками.

– Позвольте, я выброшу. – Жанна выхватила блистер у растерявшегося Усова и сунула в карман.

Усов дернул щекой, словно хотел что-то сказать, но посмотрел на спину жены и поспешил за ней.

* * *

Лаврушин поправил наушники, включил тумблер.

– Уважаемые пассажиры, говорит командир воздушного судна Лаврушин. В связи со сложившимися обстоятельствами наш самолет вынужден совершить посадку на аэродроме Привалки в Воронежской области. От лица экипажа приношу извинения за доставленные неудобства.

– Ну как там? – спросил он Камаева, в этот момент вернувшегося в кабину. – Бушует?