Точка невозврата

— Вот дьявол, надо было мичмана с собой брать — он бы тип на раз просек, — запоздало посетовал подполковник и, подхватив с земли сухую ветку, начал рисовать силуэт на песке. Получалось не очень красиво, но разобрать, где нос, а где корма и ходовая рубка, можно было без особого труда. — Длиной он метров двадцать. Может, чуть больше. Вот здесь, на мачте такая штуковина… А на корме пулемет спаренный.

— Сторожевой катер, проект 1400, обзывается «Гриф» — уверенно определил Троянов и, с некоторой опаской глянув на Томпсона, продолжил: — Эти сторожевики в Советском Союзе выпускали — еще в прошлом веке. Видимо, у кубинцев парочка такого старья осталась. Вообще-то агрегат ничего — два дизеля по тысяче лошадок! На веслах от такого не уйдешь, это уж точно. Да если к пулеметам добавить и десяток стволов, что у экипажа на руках…

— Сколько человек команды там может быть? — нетерпеливо перебил мичмана подполковник.

— А черт их знает… — Троянов чисто по-русски почесал в затылке. — У кубинцев может быть совсем другое штатное расписание для таких катеров. Ну, если по минимуму, то… командир, заместитель, два моториста, радист, тройка бойцов-матросов… человек восемь получается.

— Пусть моторист один, а бойцов — двое, — прикинул Орехов и со вздохом сожаления покачал головой. — Все равно шестеро получается… Тут вот еще что — не будут же они здесь, в деревне, на ночь оставаться? На базу свою уйдут. А там их, может быть, уже и с вертолетами не возьмешь. Ваши предложения, джентльмены?

— У меня только одно, — темнея лицом, объявил старший мичман — видимо, на Тритона слова о том, что Катков, возможно, «в наручниках сидит», произвели сильное впечатление. — Прямо сейчас по-наглому забраться на катер и разобраться в ситуации. Если Скат арестован этими смуглыми ребятами, то его освободить, темненьким начистить рожи, а потом быстренько убраться из кубинских территориальных вод в нейтральные — тут всего-то двадцать две мили! И плевать я хотел на их пулеметы! Вот как-то так, командир.

— Стив, ты что скажешь? — Орехов вопросительно вскинул голову.

— Я с вами, парни, — сдержанно пожал плечами бывший боец морской пехоты США и пловец элитного подразделения «Navy SEALs». — Только у меня один вопрос… До сих пор мы все его как-то стороной обходили — разве что наш босс в самом начале спросил меня, не боюсь ли я нанести вред своей стране. Еще раз скажу: я не хочу открыто вредить Штатам, но я хочу посчитаться кое с кем! Так вот, я ни разу не спросил, кто вы, из какой страны или на кого работаете. Мне на это, честно говоря, абсолютно плевать. Просто сейчас я вдруг подумал… Вы русские? Можете не отвечать, черт с вами, да и не мое это дело. Но если моя догадка верна, то осложнений с кубинцами вы не боитесь? Не думаю, что кубинцам понравится, что русские парни вырезали команду их пограничного катера! Да и ваше командование может не одобрить такой вклад в «российско-кубинские отношения». Вы же вроде сейчас снова почти друзья, нет? Что скажешь, босс?

— Босс не скажет ничего, догадливый ты наш, — сердито ответил Орехов и снова полез в карман за сигаретой. Прикурил, выпустил чуть ли не в лицо Томпсону облачко дыма и, указывая пальцем в сторону моря, жестко сказал: — Вернее, скажу! Тебе не стоит забивать себе голову такими вопросами — кто мы, да откуда. Сейчас мы в одной лодке, парень! А насчет кубинцев… Даже если бы я был самым что ни на есть русским, мне сейчас плевать на любую политику и на отношения Кубы с Россией! Там, на катере, возможно, сидит под арестом мой солдат и друг. И если для его освобождения придется сжечь напалмом всю эту чертову деревню — я ее сожгу! И пограничникам глотки, не задумываясь, перережу! И еще… Ты, рейнджер, не в курсе, но на нашем судне лежат ящики с ценностями на миллионы долларов! Эти ценности по праву принадлежат моей стране — и я их домой доставлю! Любой ценой. Тебе могу лишь сказать, что часть ценностей я планирую отдать тебе — как честно заработанную плату за помощь нам. Я все сказал. А теперь уточним детали и нанесем визит героическим пограничникам — пока они не передумали и не удрали из этой тихой бухты…

По большому счету, что армейская служба, что флотская — штука откровенно скучноватая. Есть, конечно, обычная учеба воинскому искусству, масштабные и помельче учения, смотры-парады, но большую часть времени занимает все же серенькая рутина — например, «несение караульной службы», как торжественно именуют в уставах ленивые прогулки часового вокруг охраняемого объекта. Причем чаще всего часовой это не грозный и бдительный воин, а одуревший от недосыпа, изнывающий от безделья молодой человек.