Точка невозврата

Катить с сопровождением, которое подмигивает синими всполохами огней и заставляет других водителей вздрагивать и прижиматься к обочине, что по шоссе, что по городским улицам, — милое дело. Мало того, что можно без опасений выжимать из машины все, на что способен ее двигатель, так еще можно и не бояться, что какой-нибудь лихой паренек не уступит дорогу и, что называется, со всей дури вмажет своим драндулетом в бок или в какую другую часть автомобиля.

Мотоциклист резво летел впереди, мигая фарами и подвывая сиреной, а Орехову оставалось лишь без устали нажимать на педаль акселератора и стараться не отставать от сержанта. Правда, полицейский, учитывая почтенный возраст сопровождаемого объекта, гнал не очень быстро и постоянно поглядывал в зеркало заднего вида, чтобы удостовериться, что ржавый ветеран исправно пыхтит сзади, а не помер от непосильной гонки.

Примерно за квартал от «места дислокации» российского консульства подполковник посигналил мотоциклисту фарами, предлагая остановиться, и, выскочив из машины, торопливо поблагодарил и объявил сержанту, что тот может быть свободен. Робкие попытки парня возразить и задать какие-то вопросы Орехов мгновенно пресек. Потом с чисто испанской горячностью поблагодарил за помощь, наплел что-то совершенно несуразное про замечательный госпиталь, который есть неподалеку, и приказал слегка оторопевшему полицейскому убираться. Сержант обиженно пожал плечами, козырнул и, оседлав своего стального мустанга, с ревом умчался…

«А зря вообще-то я на парня бочку катил, — покидая консульство, устало размышлял Орехов, раскуривая сигарету и прикидывая, как бы теперь без особых проблем вернуться в поселок, где сейчас хозяйничали Троянов и Томпсон. — Хороший мужик. Зануда, конечно, но и врача организовал, и все, что положено. За Славку теперь можно не опасаться — док сказал, что ничего такого уж страшного не произошло. Месяц поваляется, в гипсе да в повязках поотдыхает, а там, глядишь, и снова как молодой жеребец забегает… И ладно, гора с плеч! Эх, сейчас бы в душ, потом стакан добрый махануть, пожрать, да спать завалиться — обрыдло все, сил уже нет…»

Сесть в машину, послушно отдыхавшую после непосильного забега, Орехов не успел, поскольку за спиной неожиданно прозвучало:

— Капитан Фернандес? Задержитесь, пожалуйста!

* * *

— Да, я капитан Фернандес! В чем, собственно, дело, лейтенант? — Орехов быстрым, чисто волчьим взглядом мазнул по неведомо откуда появившейся троице в чистеньком армейском обмундировании оливкового цвета.

«Та-ак, комендантский патруль, — непринужденным движением заводя руку за спину, где за ремень был засунут уютно пригревшийся пистолет, мгновенно сообразил подполковник, сразу оценив и два “калашниковых” в руках бойцов, и увесистый “кольт” в открытой кобуре на поясе у лейтенанта. — Ишь, какие чистые да отглаженные… Откуда же вы, красивые такие, взялись на мою голову? Я только на посту полицаям эту первую пришедшую в голову фамилию назвал, а вы уже тут! Нет, господа, таких совпадений не бывает. А ведь грамотно стоят, собаки — понимающий человек инструктировал. Или толковые ребята в учебке военной полиции — или как там у них это называется — их натаскивают… Можно, конечно, попробовать, но… Нет, на раз положат — вон, у ребятишек пальцы на спусковых крючках так и подрагивают! И с предохранителя автоматы сняты, и патрон наверняка в стволе. Ладно, посмотрим, что дальше будет. Если совсем скучно станет, то можно будет и в машине их порезать…»

— Капитан, пожалуйста, не стоит совершать необдуманных поступков, — старший патруля мягко улыбнулся краешками губ и торопливо добавил: — Нас предупредили, что вы человек весьма решительный и на многое способный. Поэтому сразу говорю: вам привет от Кубинца.

— От какого еще кубинца? — уже начиная догадываться, откуда дует ветер, на всякий случай прикинулся туповатым простачком Орехов, в то же время чувствуя, как где-то внутри чуть отпустило и струна, за мгновение до слов лейтенанта натянутая до тугого звона, немного ослабла. — Простите, лейтенант, я очень спешу — не могли бы вы говорить пояснее?

— От Сашки Кубинца — так вам понятнее? — терпеливо пояснил офицер и вновь улыбнулся, но руку, змей, как отметил подполковник, от рукоятки «кольта» все-таки не убрал. — Он сказал, что вы обязательно его вспомните. Так что, едем?

— Хорошо, лейтенант, едем, — Орехов, тщательно скрывая вырвавшийся вздох облегчения, небрежно кивнул на свою машину: — Мне за вами на этом «кадиллаке» или как?

— Если вы не против, поедем на нашей, а об этой… машине позаботятся, — лейтенант приглашающе повел рукой в сторону новенького джипа с открытым верхом, к старому автопрому советских времен явно никакого отношения не имевшего. — Прошу вас…