Точка опоры

В столице Василий Дементьевич уже доживал неделю. Был весьма благосклонно принят самим Сипягиным, министром внутренних дел и шефом жандармов. Обласкан, даже удостоен шутки, хотя и неловкой:

- Искровцы к вам, генерал, напрашиваются, можно сказать, в родственники. - Шеф рассмеялся; как бы отыскивая слова, пошевелил пальцами, сложенными в щепотку. - Путь доставки своих преступных листков назвали "путем Дементия". С намеком! Как вы терпите, Василий Дементьевич?

- Прихлопнем, ваше высокопревосходительство.

- Пора бы уже, любезный.

- Дайте нам еще несколько деньков - улов будет богаче. Мы высветили более ста преступных личностей. С помощью летучих филеров Зубатова...

- Знаю. Но пока все мелкота, не правда ли?

- Крупные агенты "Искры", как я уже докладывал вам письменно, скоро съедутся на сговор. Тут мы их и накроем. Большую ликвидацию намечаем на первые числа февраля.

Шеф одобрил план Василия Дементьевича:

- Действуйте, генерал, решительно. В недалеком будущем возможен большой судебный процесс. У вас в Киеве. Государь, я полагаю, согласится. Готовьте.

- Благодарю, ваше высокопревосходительство, за доверие. - Новицкий встал, прищелкнул каблуками. - Постараюсь оправдать его.

- Учтите все. Потребуйте навести должный порядок в тюрьме. Всех агентов "Искры", дни которой сочтены, мы препроводим к вам. И труды ваши вознаградятся достойным образом. Бог даст, перемените эполеты на генерал-лейтенантские.

В тот же вечер, расчувствовавшись и надеясь на дальнейшую помощь, Василий Дементьевич отправил телеграмму Зубатову, хотя и ненавидел его, про себя называл штафиркой и выскочкой: "Благодарю большие услуги обнимаю крепко за ваших людей".

Через день открылся съезд начальников жандармских управлений. И там шеф, довольно лестно упомянув о нем, Новицком, просил всех напрячь силы: новому судебному процессу предстоит затмить все, что было в конце прошлого века. Смутьянство будет ликвидировано подчистую. В Сибири для могил места хватит.

А сегодня были счастливейшие часы в жизни - на банкет по случаю окончания съезда пожаловал своей собственной персоной государь. В сапогах, в простом мундире полковника. Такая скромность! Такое внимание верным слугам престола! Встал с бокалом шампанского и тихим голосом, будто отец сыновьям, сказал:

- Надеюсь: связь, установившаяся между мной и корпусом жандармов, будет крепнуть с каждым годом.

Вот и сейчас слова монарха ясно звучат в голове...

Василий Дементьевич повернулся посредине комнаты, застегнул мундир, еще раз взглянул на себя в зеркало и сжал кулак, слегка подернутый "гусиной кожей":

- Не ошибется государь в своих верных слугах. В том - слово дворянина!

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

1

Вот и закончена брошюра "Что делать?" - плод полугодовой работы, бессонных ночей, раздумий и волнений. Впрочем, волнения-то как раз и не кончились - они еще впереди. Что скажут о его труде товарищи? Как отнесутся к брошюре в России? Что будут говорить рабочие? Не покажется ли сложным его изложение теоретических вопросов? Как бы там ни было, а он стремился к тому, чтобы брошюра стала доступной российскому пролетариату.

Первым прочел Мартов; положив рукопись на стол, задумчиво почесал в бороде.

Владимир Ильич ждал, следя за его глазами. В них то вспыхивал запальчивый азарт, то вдруг приглушался. Длинные, словно у пианиста, белые и слегка дрожащие пальцы правой руки юркнули в карман пиджака, зашелестели пачкой сигарет:

- Ты уж извини... Твоя брошюра - сложное явление, и без курева я не могу...

- Готов терпеть, - усмехнулся Владимир Ильич. - Только ты со всей откровенностью. И без обиняков. Стоит издавать?

- Ну, этого-то вопроса я не ожидал! - Мартов выпустил дым в потолок, повернулся впалой грудью. - Тут каждая страница дышит крайней убежденностью автора в своей правоте и непоколебимости.

- А в целом?

У Мартова вдруг осекся голос. Покашляв, он заговорил с некоторым холодком:

- Я понимаю твое стремление дать критический анализ теории и практики российской социал-демократии. Но такая предельно жесткая полемика не могла не остановить моего внимания.

- Это, милый мой, кто как умеет.

- Не спорю. Могу даже предсказать, - Мартов поднял руку с дымящейся сигаретой, - твоя брошюра сыграет совершенно исключительную роль. И то, что я мог бы заметить, лишь мое личное читательское ощущение.

- Например?

- Хотя бы демократизм. Кое-где его недостает, в других местах - в избытке.

- А конкретно? Где? На какой странице?

- Пометок я не делал - говорю по памяти. Да вот хотя бы о профессиональных революционерах из рабочих. Не перегибаешь ли ты палку? Не переоцениваешь ли роль этих самых рычагов?