Точка опоры

Я много лет на белом свете прожил
И женскую натуру раскусил,
Ах, боже мой, как все они похожи,
Как им сопротивляться нету сил!

Они любовью нашу волю сушат,
И в голове от них сплошной дурман,
Одной рукой они нам лезут в душу,
Другой рукою тянутся в карман.

ХОР. Влюбляемся мы зря,
И женимся мы зря,
А после свадьбы — что ж махать руками?
Не будем дураками,
Помрём холостяками,
Между нами, мужиками, говоря!
ШЕЛЬМЕНКО. Жена до свадьбы так меня любила,
Но после свадьбы пыл любви прошёл,
Теперь жена — сверло, пила, зубило,
Жена — хомут, а я ей как осёл!

Я без неё ни слова и ни шагу,
Ей всё во мне не так, не по нутру,
Я от жены давно уж дал бы тягу,
Да вот боюсь, что с голоду помру!
ХОР. Влюбляемся мы зря… (и т.д.)
ШЕЛЬМЕНКО. А одному на свете грустно очень,
Беду и радость не с кем разделить,
Никто твоих болячек знать не хочет,
И просто душу некому излить.
Ты не ухожен, никому не нужен,
Порой бывает белый свет не мил.
А если так — уж лучше буду мужем!
ХОР. Что?
ШЕЛЬМЕНКО. Но это я, ребята, пошутил!
ХОР. Влюбляемся мы зря… (и т.д.)

В конце общее оживление.

— ГОЛОСА. — Ладно, поспорили и будет.

Хватит языки чесать.

— Дайте ногам волю.

— Эй, музыка, а ну что-нибудь повеселее,

чтоб деньжонки завелись!

Начинается танец. Солдаты разбирают девушек. Танцующие пары исполняют вариант дуэта Мотря — Шельменко № 9, девушки поют партию Мотри, солдаты партию Шельменко. Потом музыка меняется. Начинается краковяк № 22. Танцуют девушки с солдатами, потом прислуга, потом гости, и, наконец, сам Шпак, явившийся на шум, не удержался и пустился в пляс вокруг Мотри.

МОТРЯ. Барин, вы так никогда в жизни не плясали!..

ШПАК. Я в такой день на голове могу ходить! Шельменко, как ты думаешь, долго ещё?

ШЕЛЬМЕНКО. Да уж скоро должны быть.

ШПАК. Ты вот что, дружок, бери ружьё и полезай к себе на вышку. Как увидешь молодых — стреляй!

ШЕЛЬМЕНКО. В кого?

ШПАК. В воздух. Дай знак.

ШЕЛЬМЕНКО. Слушаюсь, ваше высокоблагородие! (Забирается на вышку.)

ШПАК. Ну, гости дорогие, все в сборе?

ГОСТИ. Все, все! А где невеста? А кто жених? Пора начинать.

ШПАК. Скоро начнём. Ещё немного терпения, сейчас я приглашу свою главную гостью! Мою старую закадычную и задушевную соседку, госпожу Тпрунькевич! (Кричит за забор.) Аграфена Семёновна! Госпожа Тпрунькевич!

ГОСТИ. Аграфена Семёновна!

Из дома выскакивает испуганная АГРАФЕНА СЕМЁНОВНА.

ТПРУНЬКЕВИЧ. А, что, кто меня звал?

ШПАК (через дыру в заборе). Уважаемая Аграфена Семёновна! Я имею честь пригласить вас к нам на семейное торжество!

ТПРУНЬКЕВИЧ. Я к вам? Вы с ума сошли!

ШПАК. Пока ещё нет. Я понимаю ваш конфуз, приношу извинения за отдельные инциденты и предлагаю на сегодняшний вечер перемирие!

ТПРУНЬКЕВИЧ. Нет, Кирилл Петрович. Это невозможно!

ШПАК. Не откажите, драгоценная Аграфена Семёновна! Этот праздник и вас касается некоторым образом. Вас ждёт большой сюрприз!

ТПРУНЬКЕВИЧ. Меня? Ничего не понимаю.

ШПАК. Позже я вам всё объясню. А сейчас прошу вас ко мне в качестве почётной гостьи.

ТПРУНЬКЕВИЧ. Но… я не готова к визиту. Я в неглиже.

ШПАК. Это неважно. Во всех вы, душенька, нарядах хороши!

ТПРУНЬКЕВИЧ. Что с вами, Кирилл Петрович?

ШПАК. Праздник! Мечта жизни! Не откажите старику.

ТПРУНЬКЕВИЧ. Какой же вы старик? Вы ещё ого-го!

ШПАК. Прошу вас!

ТПРУНЬКЕВИЧ. Но я, право… не знаю… И потом Эвжени куда-то подевалась. (Кричит.) Женя! Эвженюшенька!..

ШПАК. Не волнуйтесь, ваша дочь вот-вот появится.

ТПРУНЬКЕВИЧ. Где она? Что с ней?

ШПАК. Она жива-здорова и, надеюсь, уже счастлива. Итак, перемирие! Мадам, сильвупле!

ТПРУНЬКЕВИЧ. Ну, Кирилл Петрович, бог свидетель, я делаю это против принципов, но только из любви к человечеству!