Точка опоры

Черный силуэт, после тщательного изучения, оказался сильно осевшей бревенчатой избой, вокруг которой все было заметено снегом, словно в ней и не жил никто вовсе. И только из трубы вырывались клочья белого дыма. Мы прошли сквозь кое-как огороженный палисадник, поднялись на кривое крыльцо. Наука толкнул дверь плечом, она оказалась незапертой. Мы вошли в темные сени.

– Заходите, не стесняйтесь. Сейчас керосинку зажгу – посветлее будет.

Мужичок юркнул куда-то в темноту, загремел кастрюлями. Загорелся тусклый свет. Мы с Валей разглядели в углу комнаты пару крепко сбитых уютных кресел, в которые и поспешили плюхнуться. От усталости ноги просто гудели. Трудный день заканчивался вполне неплохо: все-таки провести ночь в теплом доме было гораздо лучше, чем в самодельном шалаше у костра, ежеминутно просыпаясь и проверяя, не потух ли костер, не стоит ли где рядом зомби, голодно поглядывая на тебя.

– Сейчас будет чай, – крикнул нам Наука из другой комнаты. Вновь загремела посуда.

* * *

Я задремал. Когда открыл глаза, чай уже был готов, а Наука резал хлеб и укладывал на ломти тонкие кусочки аппетитной колбасы. Посреди стола стояла вспоротая банка сгущенки.

– Я тоже не местный, – сказал гостеприимный хозяин, подливая Вале чаю и протягивая бутерброд. – Почти месяц тут живу. Занесло вот. Ходил, бродил, всё местечко, где можно осесть, искал. Падь сама по себе мало пригодна для жизни. Пустыни, чащобы, болота… А где есть поселения людей – есть и бандиты. Такое ощущение, что все, кто выжил, пошли либо в грабители, либо в убийцы. Везде какие-нибудь мутные личности найдутся… – проворчал он, но тут же с улыбкой продолжил: – Думал в Восточный Форт податься, но откинул эту затею. Не дойду, годы не те. Да и на кой он мне, этот Восточный Форт? Конечно, безопаснее там. Но тоже всяких хватает недоброжелателей. Здесь вот поселился. Думаю, надолго и основательно. Люди тут, конечно, своеобразные, но не злые. У них свои нравы.

Было видно, что Наука истосковался по простому человеческому общению, поэтому говорил много, позабыв о еде.

– Мы заметили, – улыбнулась Валя. – Своеобразные нравы – это еще мягко сказано.

– Религиозные люди, что тут поделаешь? – пожал плечами рассказчик. – После Судного дня людям нужна вера. И надежда, что всё можно изменить. Неправильно, конечно, тешить себя тем, чего уже не вернуть. Но не настало, видимо, еще время взглянуть на правду. Многим просто не хватит сил на это. – Наука тяжело вздохнул. – А Марк им – и городовой, и отец родной. По правде сказать, все на нем и держится только. Он и организовал эту общину. Он ведь в прошлой жизни, еще до Судного дня, настоятелем был в какой-то церкви. Вот и пригодились ему все эти знания.

– А дурманом окуривать всех на проповеди – он тоже оттуда, из прошлой жизни, перенял? – язвительно заметила Валя.

Наука вновь пожал плечами. Шумно прихлебнув чаю из кружки, сказал:

– Не заставляет жертвы человеческие приносить – и то радость. – Но тут же встрепенулся и поспешил добавить: – Вы не подумайте, что я защищаю его, нет. Мне и самому неприятно все, что тут происходит. Но, по сравнению с тем, что в других местах творится, здесь вполне еще приемлемо. Я много где бывал, видел разное. Кругом ведь одни шайки да бандиты. В Чащобах вообще ужас неописуемый: есть ли еще там люди? Или зверье одно осталось? А отец Марк, хоть и строг порой, по-своему прав. Чужаков боится. Оно и понятно. До вас тут разные заходили: кто сразу стрелять принимался без разбору, кто сначала денег да баб с выпивкой требовал.

– И что же, даже охраны никакой нет тут, что ли? – удивилась Валя.

– Как нет? Есть, – растянулся в улыбке Наука. – У отца Марка всё есть. Крепкие парнишки, ладные. Молчаливые, говорить не любят. Зато исполнительные.

– Бывшие бандиты, что ли? – спросил я, жуя бутерброд. Приятная теплота разлилась по животу.

– Нет. – Хозяин подлил мне чаю. – Местные. Дурачки все. Ума бог не дал, а сил – хоть отбавляй. Вот отец Марк их и пристроил. Кормит, одевает. Хоть какой-то за ними присмотр. Они и охраняют нас. – Мужик хихикнул и подмигнул. – Еще псарни есть.

– Псарни? – переспросил я.

– Угу. Не собаки, а настоящие машины для убийства. Помесь бульдога с носорогом. Страшные звери. Уж где их отец Марк достал – только одному Богу известно. Собачек тоже для охраны держим. Одна из моих обязанностей – а тут каждый должен заниматься какой-то полезной для общества работой – это кормить их. Вокруг поселка трос натянули, пускаем собак, чтобы границы стерегли. Сейчас, ясное дело, в загон всех отправили – страшная метель, замерзнуть могут. – В подтверждение его слов в ставни заколотил ветер. Валя от неожиданности вздрогнула и придвинулась ближе ко мне.

– Так что мы под защитой, не переживайте. Без этого, сами понимаете, долго ничего не простоит, обязательно набегут какие-нибудь ухари да разнесут все в труху, камня на камне не оставив.

Наука встал, вылил остатки кипятка нам в кружки, наполнил чайник водой и поставил на плиту.

– А вы, позвольте спросить, куда путь держите?

– На запад, – ответил я.

Он чуть замешкался.

– На запад?