Точка опоры

Бледными тенями текли к нам страшные фантомы. Их тяжело было разглядеть средь торосов и ледяных глыб, силуэты эти сливались с общим унылым пейзажем, перетекая в причудливые формы, так гармонично вписывающиеся в здешние мертвые места. Тени двигались как-то рвано, неуклюже и издали походили то на сдуваемые ветром куски материи, то на стволы деревьев, то на осколки сланца. Они двигались к нам.

– Матерь божья! – не сдержал эмоций Бугай, хватаясь за оружие. – Да сколько же их тут!

– Как… почему… – опешил Наука, оглядываясь по сторонам. – Такое количество… просто невозможно…

Порох быстро отдал приказы своим подчиненным, сам спрятался за их спины, перезаряжая оружие.

– Не отобьемся! Много их! Слишком много! – крикнул Бугай, поливая свинцом оживших покойников. – Отступать надо!

На удивление быстро главарь согласился с его доводами и скомандовал отступать к депо – единственному месту, где зомби не было видно.

Отступлением назвать это было сложно – скорее, паническим бегством. Спотыкаясь и падая, утопая в снегу, едва успевая обходить снежные заносы и ямы стороной, мы мчались изо всех сил к спасительному укрытию. Жить хотелось всем.

Неуклюжие и неповоротливые покойники вдруг разом активизировались и устроили настоящую погоню, едва не хватая нас за пятки. От скверного запаха гниющих тел выворачивало наизнанку, подкашивались ноги, но лязг зубов за спиной прекрасно стимулировал ускорение бега.

Неслись мы так быстро, словно и не было усталости, словно страх выел все изнутри, оставив лишь легкую оболочку.

Отстреливались. Бугай стрелял прицельно, одиночными. После каждого нажатия им на спусковой крючок непременно один из оживших мертвецов с размозженной головой заваливался в снег. Алик, напротив, стрелял «веером» – хоть и не так продуктивно, но с большим процентом попаданий. Остальные применяли оружие только тогда, когда трупаки уже цеплялись за штанины.

Галопом, перескакивая через шпалы и рельсы, мы, наконец, домчались до железнодорожного депо. Все разом навалились на дверь. Нехотя, ворчливо скрипя, она едва-едва сдвинулась с места.

– Давай на счет «три»! – зарычал Бугай, удобнее хватаясь за толстые деревянные рейки. – Раз… два… три!

Лязгнули огромные петли, дверь поддалась еще чуток.

– Лезем, лезем, лезем! – закричал Порох, первым протискиваясь в образовавшуюся щель. Следом рванул Радио, торопливо и беспардонно подталкивая главаря.

Едва последний из нас вбежал внутрь, как тут же подоспели мертвецы. Утробно рыча, они ломанулись в проход, жаждая отведать свежей плоти. Вместо этого получили хорошую порцию свинца, отчего недовольно отпрянули. Дверь хлопнула, отгораживая нас от наступающей смердящей волны чудовищ.

Закрыв заржавелый засов и подперев для надежности дверь ломом, мы позволили себе перевести дыхание и осмотреться.

От гулких шагов под самым потолком захлопали крыльями сонные голуби. Пахнуло солярой, мазутом и еще какой-то химией.

– Греются, жмутся друг к другу, – улыбнулся Санька, глядя на птиц. – Не бойтесь, мы вас не тронем…

– Закрой рот! – зло оборвал его Алик, сканируя взглядом помещение. Не удержавшись, он громко чихнул – кислый запашок нестерпимо щекотал нос.

– Заткнись! – злобно цыкнул на товарища Бугай.

Холодок страха поднялся откуда-то снизу, из живота, схватил за горло. Я незаметно проверил пистолет – оружие всё так же покоилось на поясе за спиной. Увы, но неприятности, которыми изобиловал сегодняшний день, даже и не думали заканчиваться.

Посреди ремонтного бокса дыбился к потолку перекрученный рельс. Мощь неведомой силы, сотворившей это, неприятно поразила нас. Всем стало не по себе.

– Мартеновская углеродная сталь, – со знанием дела присвистнул Алик, оглядывая причудливые изгибы рельса. – Хорошая сталь. Прочная.

Бугай тут же отдал приказ проверить помещение на наличие аномалий и прочих опасностей. Прошерстив бокс и не обнаружив, кроме укрытого полутьмой тепловоза, ничего, солдаты отчитались о том, что опасности нет.

– Ревизию боезапасов проведите, – распорядился Порох, перезаряжая свой автомат. – Отбиться сможем?

– Мало шансов, – честно признался Бугай. – Патронов не так много. А тварей этих там… тысячи.

– Тогда… – начал Порох и замолчал, задумавшись.

Ситуация и в самом деле была гадкой: мы были окружены со всех сторон толпой мертвецов, и только стены ремонтного бокса депо защищали нас от этой нечисти. «Эх, вертушку бы сейчас сюда!» – подумал я.

Внезапно на плече Пороха ожила рация, зашипев, словно дикая кошка.

– Прием! Порох!.. ш-х-х… вись! – сквозь помехи и щелчки слышался чей-то разгневанный голос.

Главарь замер, глядя на рацию так, будто впервые видел её. Остальные бойцы тоже смотрели на переговорное устройство с нескрываемым страхом.

Мы с Наукой переглянулись, ровным счетом ничего не понимая. Я подумал про убежище и про Валю, но голос этот был мне незнаком.

– Фараон, – одними губами произнес Бугай. Порох смерил его злобным взглядом.

– Порох, твою мать! Ответь! – вновь хрипло затрещало из динамика.

– Да, Фараон, – наконец ответил одноглазый бандит.