Точка Опоры

— Ну прямо щас все брошу и побегу выводить ваши корабли в пространство, только потому, что вам приспичило проверить системы в работе! Какого ситха вы шарились в запретной зоне, Мезза?!

На мягкой серо-коричневой шкуре Меззы появились яркие краснооранжевые пятна. Синий кончик хвоста мелко задрожал. Йакен уже знал, что у ринов так проявляется раздражение.

— Мы были не в запретной зоне, а на наших кораблях! — рявкнула Мезза. — Что еще за запретные зоны выдумали? Это НАШИ корабли и НАШ конвой, — она нервно теребила поношенный жакет с некогда богатой вышивкой, укрывающий ее массивную грудную клетку. — И не надо снова убеждать меня, что мы должны вам доверять. Вам, капитан, мы доверяем. ВКПБ, вот чему мы не доверяем. ВКПБ и тем, что засели вон там, — она ткнула лапкой в небо.

Губы Хэна дернулись, и семнадцатилетний Йакен почти физически ощутил, как отец изо всех сил сдерживается, чтобы не заржать самым непристойным образом. Хэн вполне мог бы посмотреть сквозь пальцы на несанкционированные изыскания беженцев, особенно на их собственных кораблях. Но сейчас за ними наблюдали. Не подавая виду, как его это забавляет, он предположил, что имеет смысл ужесточить правила, установленные ВКПБ в колониях. Предположил достаточно громко, чтобы слышали по крайней мере несколько малолетних проныр. Они с Меззой, несомненно, еще обсудят это дело без посторонних.

Мезза, естественно, выдвинула встречное предложение относительно того, что с упомянутыми правилами следует сделать.

Понаблюдав малость за этим поучительным зрелищем, Йакен сам не заметил, как вновь погрузился в медитацию, рискуя проковырять не большую скважину в местном грунте. Он пытался подобрать очередной фрагмент головоломки, которую ощущал в каждый момент своего существования. Обученный искусству джедаев и необычайно восприимчивый от природы, он мог с уверенностью сказать, что Сила приходит в движение. Она меняется.

На этот раз он обязан был найти ключ к разгадке.

Заныла правая скула. Он неловко потер ее, отбросил с лица волосы. Надо бы подстричься, но здесь никто не заботится о внешности. Он все еще продолжал расти — плечи раздавались в ширину, ноги вытягивались. Он чувствовал себя нелепым гибридом тренированного джедая и нескладного подростка.

Он прислонился к стене хижины и стал рассматривать происходящее за пределами его нового дома. Кунол, который построил ВКПБ, Вы борный комитет по проблемам беженцев при Совете Новой Республики, был рассчитан на тысячу жителей. Естественно, в него впихнули двенадцать сотен. Кроме этой неприкаянной рин, здесь было еще несколько сотен доведенных до отчаяния людей, хрупких ворсов, вавриан с огромными шарообразными головами и один молодой хатт.

А не знающие жалости йуужань-вонги продолжали метаться по Галактике, разрушая целые миры, порабощая или уничтожая их население. Покрытый буйной растительностью Итор, необузданный Орд Мантелл, Оброа-Скай с его легендарными библиотеками — все пали от рук беспощадных захватчиков. Если йуужань-вонгов и можно было остановить, то никто в Новой Республике не знал, как это сделать.

Мезза возглавляла остатки большего из двух уцелевших кланов ринов. Хэн Соло продолжал с ней спорить, уперев левую руку в бок. Краем глаза он следил за группой малолетних правонарушителей с юношеским пушком на щеках, ровесников Йакена.

Кланы ринов занимали один из трех клиновидных массивов Поселения Тридцать Два. Крыши их домов были выкрашены в голубой цвет. Синтпластовый купол сходился над головой — серый, как завихрения ядовитых паров снаружи.

* * *

Йакен прилетел сюда с Корусканта. Не то чтобы ему так уж сильно надо было попасть на Дуро, просто так вышло. Два месяца назад его и Анакина вызвали на Балансирную станцию — массивный гиперпространственный отражатель и гравитационную ловушку в системе звезды Корел. Была надежда, что Анакин, которому уже однажды удалось заставить Балансирную станцию работать, сможет сделать это снова. Военный совет рассчитывал спровоцировать атаку системы Корел силами йуужань-вонгов и использовать Балансир как заградительное поле, чтобы создать ловушку — и уничтожить их там. Однако дядя Люк надеялся, что станцию не придется использовать для атаки, что пригодятся только ее оборонные возможности.

Йакен инстинктивно дернулся и опять вышел из ступора — на этот раз под влиянием рыка из луженой глотки Хэна. Впрочем, рык адресовался не ему — просто градус спора повысился ввиду появления еще одной стороны. Хотя отец сильно сдал за последние годы, обзавелся сединой и морщинами, но рычал он попрежнему. За многие годы, в течение которых ему приходилось водить компанию с бюрократами и выносить дроида-секретаря своей жены, терпение так и не вошло в перечень его достоинств.

Романи — предводитель клана, оппозиционного клану Меззы, стоял на тропинке, протоптанной в пыли у хижины Соло и теребил хвост в здоровенных передних конечностях. Предплечья и кончик хвоста Романи сияли белизной меха. За его спиной стояли сотоварищи.