Точка опоры — точка невозврата

— Ну, и что ты обо всём этом думаешь? Куда этот хороший парнишка мог деться? С цепи сорвался и загулял на стороне? Допекли родители своей неусыпной заботой, а вокруг столько соблазнов…

— Не уверен. — Я кручу в руках телефон, потом сую его Лёхе. — Я щёлкнул выделенный фломастером фрагмент, так ты мне помоги его перевести. Может, в нём какой-то намёк на исчезновение. Мало ли…

— Нет проблем… шеф. — Лёха с уважением глядит на меня и всё равно невесело вздыхает. — Что-то мне подсказывает, что не там мы копаем. А где копать — не знаю…

3

Ночью мне спится. Я верчусь на своих горячих простынях и снова чувствую себя прежним безбашенным ментом, который весь день носился по притонам и задерживал бандитов, сидел в бесчисленных засадах, стрелял на шорох и прикрывался от выстрелов. Последние годы, после моего переезда в Израиль, всё это случалось чаще всего лишь в многочисленных телесериалах, которые я с удовольствием принимался смотреть по телевизору и сразу же бросал после двух-трёх серий. Никакой киношной красивости во всём этом на самом деле нет, а мне, бывшему менту, безумно скучающему по прежней совершенно непредсказуемой жизни, во всём виделась фальшь и смакование придуманных кошмаров. Не было этого в реальной жизни никогда, а резкие всплески драйва среди ежедневной бесконечной рутины — именно в них та самая изюминка, о которой никак не можешь забыть.

Хоть и говорят, что не бывает бывших преступников и бывших ментов, но я, наверное, всё-таки умудрился стать бывшим. С одной стороны, мне безумно хочется вернуться к прежней жизни, без которой всё сегодняшнее существование кажется тошнотворной и скучной жвачкой, а с другой стороны, я прекрасно понимаю, что уже не смогу стать прежним. Не смогу войти в одну воду дважды, как бы красиво ни звучала эта банальная фраза.

Наконец, я подхватываюсь с кровати и тихонечко, чтобы не потревожить жену, уползаю на кухню, прихватив с собой телефон. Лёха уже перекачал с него снимок, остаётся дождаться результатов его переводческих трудов.

Выкуренная сигарета немного прочищает мозги, и мне бы сейчас выпить для окончательного релакса рюмку водки, но… не буду, потому что завтра напряжённый день, и расслабляться не стоит.

Но и сидеть без дела я не могу, потому что прекрасно понимаю, что заснуть до утра уже не получится. Потревожу-ка лучше Штруделя. Ничего, что сейчас три часа ночи — к моим ночным звонкам он привычный. Раз уж вытащил меня из небытия, то пускай вспомнит наши лучшие деньки на прежней службе.

Лёха отзывается не сразу, и голос у него сонный и недовольный. Видно, теряет квалификацию мой бывший подопечный, жирком заплывает.

— Ты, шеф, что ли? Чего тебе в такую темень неймётся? Никто же не умер!

— Неужели ты смог уснуть, — притворно удивляюсь я, — когда такие дела творятся?!

— Какие?! — Лёха даже икает от неожиданности на том конце провода.

— Тебе поручили перевести выделенный фломастером текст, а ты спокойно давишь ухом подушку!

— Шутить изволите, бывший российский мент! Израильская полиция не воспринимает такие садистские шуточки! — Лёха потихоньку приходил в себя и, кажется, почти проснулся. — К чему такая спешка? Честные люди по ночам спят… Кстати, пришёл я домой, покопался в книгах и сразу нашёл готовый русский перевод. Завтра в управлении выложу всё в лучшем свете.

— Мне сейчас надо.

— Надо так надо, — недовольно ворчит Лёха, — сейчас отправлю по электронной почте. Это всё?.. Чур, меня больше до утра не беспокоить!

Я сходил на цыпочках в комнату за ноутбуком, плотно прикрыл за собой дверь на кухню, закурил новую сигарету, поставил кофеварку на огонь и принялся ждать, пока компьютер загрузится и придёт долгожданная почта с переводом библейского текста.

Спустя минуту я получаю Лёхино пространное сообщение.

«Между прочим, этот текст не из Торы, а из книги Пророков. На иврите — Невиим. По-русски это из второй книги Царств, а на иврите — из второй книга Шмуэля, глава 11. Текст выделен фломастером с цифры 2 и до конца. Перевод следующий: