Точка отрыва

– Скажи, что у тебя отмечено возле Чертовой мельницы?

Лис достал свою Карту:

– Ничего, все чисто.

– То-то и оно! А на штоссовской Карте там «мясорубка».

– Ты видел Карту Алоиза? – удивился Лис.

– Да, даже держал ее в руках. И она, кстати, показалась мне более полной и достоверной, чем твоя.

– Я вырву печень у того гада, что подсунул мне фальшивку, – пообещал китаец, – и заставлю ее съесть, причем сырой!

– Не стоит, – хмыкнул я, – скорее всего, это тоже был план Штосса. У него свои виды на Комнату…

Лис пробормотал какие-то китайские ругательства, а потом зло посмотрел на Хмыря:

– Ты почему меня не предупредил, что Штосс что-то затеял?

– А я что? – пожал плечами Хмырь. – Я человек маленький, ничего не знаю…

– Однако деньги получаешь от меня регулярно, – скривился Лис.

Хмырь благоразумно промолчал.

– Насколько Карта Штосса отличается от моей? – спросил Лис через минуту.

– Это мы скоро узнаем – когда доберемся до Чертовой мельницы. Ладно, поднимаемся, пора идти.

– Ребята, я бы еще отдохнул, – подал голос Хмырь, – давайте еще посидим хотя бы пару минут!

– Тебя вообще никто не спрашивает, – жестко бросил ему Лис, – бери свой рюкзак и топай. Будешь себя хорошо вести, выведем тебя из Дыры, нет – бросим здесь, выбирайся тогда, как хочешь. Хотя вряд ли это тебе удастся.

– Да ладно, я и сам дорогу найду, – обиделся Хмырь, – не первый раз в Дыре, тропинки знаю…

– Это ты лохам заливай, что крутой ходок, – презрительно сплюнул Лис, – но я-то точно знаю, чего ты стоишь. Ты в Дыре уже сто лет не был…

– Откуда же тогда он товар берет? – удивился я.

– Я ему даю, – сморщился китаец, – чтобы туристам скидывал и свою легенду поддерживал. Мол, один из старейших и опытнейших ходоков…

– Я так и думал.

Хмырь что-то недовольно пробурчал, но поднялся. Через пять минут мы были уже возле Чертовой мельницы.

* * *

Так называют бывшую школу. Точнее, то, что от нее осталось. В тот роковой день она сложилась, как карточный домик, и бетонные плиты образовали узкий лаз. В него-то нам и предстоит лезть.

Опасно, конечно, но иначе нельзя. Обходить долго и муторно, и ходоки предпочитают, обдирая бока и зло матерясь, протискиваться через узкую щель. При этом бетонные плиты иногда приходят в движение, как жернова мельницы, отсюда и название ловушки. Можно, я не буду описывать, что тогда происходит с человеком?

К счастью, случатся это довольно редко. По идее, перед входом в мельницу полагалось бросить жребий, в каком порядке идти. Считается, что у первого больше шансов проскочить целым и невредимым, чем у последнего. Но сегодня все было иначе – прямо перед мельницей висела свеженькая «мясорубка».

Подобные штуки всегда появляются неожиданно, без системы, поэтому особо опасны для ходоков. В них погибло больше наших ребят, чем во всех остальных ловушках вместе взятых. Не заметишь вовремя – и все, превратишься в фарш. Нам крупно повезло, что на Карте Штосса она была обозначена, а то влетели бы с ходу…

– Да, – протянул Лис, – ты был прав – новая «мясорубка». Надо будет по возвращению Алоизу ящик коньяка поставить. За то, что предупредил.

– Погоди Штосса благодарить, – сказал Хмырь, – неизвестно, что нас еще дальше ждет. Вдруг он не все ловушки указал?

– Ничего, пройдем как-нибудь, – кивнул китаец, – точнее, Мартин нас проведет. Я в него верю. У него, говорят, звериный нюх на опасности и ловушки…

– Он же семь лет в Дыре не был, – напомнил Хмырь, – вдруг что-то позабыл? Или Штосс ему фальшивку подсунул, как и тебе?

– Все равно другого выхода нет, – пожал плечами китаец, – придется Алоизу верить. Хотя, полагаю, вряд ли он поддельную Карту показал. Он сам в первую очередь заинтересован в том, чтобы мы вернулись живыми и все ему рассказали.

– Кстати, а почему Штосс сам в Дыру не ходит? – поинтересовался Хмырь. – С его-то Картой – без проблем вообще!

– Он не ходок, – скривился китаец, – и никогда им не будет. Его Дыра не принимает. Так что Алоизу без нас никак не обойтись.

– Да, не повезло, – ухмыльнулся Хмырь. – Вот если бы мне такую Карту… Я бы вмиг Комнату нашел и попросил у нее много-много денег. Миллиончиков этак пять или шесть. А может, даже все десять! Забил бы тогда на эту проклятую работу, послал бы стерву-жену к чертовой матери – и к теплому морю! Свобода, девочки, пальмы!

Лицо у Хмыря сделалось мечтательным, глаза затуманились. Но Лис быстро вернул его к суровой действительности:

– А кончить, как Перец, не хочешь? У того тоже все было – и деньги, и девочки… И где он сейчас? На кладбище, как прочие хотельщики. Только могила у него чуть побогаче, чем у остальных, а так все одно, червей кормит.

– Ну, и помечтать нельзя, – обиделся Хмырь, – злой ты, Лис, недобрый!

– Точно, – согласился китаец, – а еще я грубый. Когда дурака вижу, так прямо ему и говорю – ты дурак…

– А что бы ты у Комнаты попросил? – решил сменить тему Хмырь.

– Надо сначала до нее добраться, а потом уже мечтать, – прервал пустые разговоры Лис, – давайте лучше думать, как обойти Чертову мельницу. Напрямую никак нельзя…

– Может, с другой стороны? – неуверенно протянул Хмырь. – Через старую дорогу?