Точка отрыва

– Тогда… кто помоложе? Скамейку к стене поставьте и забирайтесь под купол. Попробуйте открыть там окно. Сделаете бесшумно – медаль дам. Потом. А хотя фиг вам, а не медаль, сам полезу.

С этими словами пилот взобрался по подставленной скамейке под купол, осторожно приоткрыл окно, достал из-за пазухи смартфон, высунул его наружу и поводил из стороны в сторону. Подождав немного, открыл противоположное и повторил операцию. Убедившись в результате, с победным видом сполз вниз и продемонстрировал всем экран.

– Техника, друзья мои! – на видео было отлично видно, что пикапы так и стоят на площади, перегораживая две из трех ведущих к ней улиц. Айвики неподвижно сидели под ними, по десятку у каждого. Трупы, похоже, никто не трогал. Дома у леса горели, даже на записи отчетливо слышались выстрелы. С речной стороны все было тихо.

– Ты нам самим Богом послан, – довольно ответил преподобный. – Давайте тогда удивим их, подобно Гедеону, что с тремя сотнями одолел нечестивцев. Наше слабое место – двери, – нахмурился он. – Через них не больше трех человек разом пройдет. А этих двадцать, успеют очухаться.

– Да что там говорить, – вмешался ражий весельчак Скотт, стороживший связанных айвиков. – Встаем в три шеренги, помолились, и бежим. Поделимся по ходу. Всех не перестреляют.

– А мы, как двери откроются, ведра скинем из верхнего окна. Надо только сплющить заранее, чтобы пролезли. Может, и отвлечем их хоть на секунду, – вмешалась его сестра Лиз-Энн.

Рехельбахер оглядел всех собравшихся.

– Хорошо. Давайте тогда… разбираем баррикаду, строимся, молимся и вперед. Пока забояться не успели. – ухмыльнулся он. – Укрепим же души наши!

«Ближе, Господь, к Тебе…» – тихонько завел он старый хорал. – «Ближе к Тебе. Хоть бы крестом…».

В этот момент на площади прогремели три взрыва, послышались крики, а спустя еще пару секунд заполошно защелкали выстрелы. Лиз-Энн, не обращая внимания на окрик брата, выглянула в подкупольное окошко и торжествующе завопила:

– Их всех взорвали!

* * *

С той стороны Джейнсу, где Миша ни разу не бывал, в небо поднималось три столпа дыма. Стреляли очередями и одиночными. Дети сгрудились вокруг Гривхольма, который с мрачным видом прислушивался к происходящему.

– Что там? – нервно спросил он Мишу, вставая с ящика.

– Не увидел ничего. Может, ты посмотришь? Должен знать, где у тебя заветная дырочка.

– Нет у меня дырочек, – не принял шутку Гривхольм. – Давай тогда малышню на чердак, и попробуем дождаться наших.

– Чердак не вариант, это западня. На кухню, а сами прикрывать с пистолетом. Свою пушку тоже возьми, хотя бы блефанешь. Оттуда выберутся, если что?

– Да, через окно. Ай! Что за черт?!

Гривхольм сморщился и схватился за правый глаз. Миша взял пистолет у него из рук и суетливо оглянулся.

– Меня ослепило что-то.

Один из сидевших пацанов требовательно задергал Мишу за штанину, и когда тот обернулся, показал на землю перед ним. На ней крутил «восьмерки» солнечный зайчик. Миша еще раз огляделся и заметил, что из мансардного окна соседнего дома кто-то подает сигналы зеркальцем.

Помедлив, он помахал в ответ рукой. Из-за занавески осторожно выглянул давнишний незнакомец, встретился с ним глазами, приложил палец к губам, потом несколько раз ткнул им вниз. Миша на всякий случай кивнул. Тот пропал, через полминуты выглянул из-за дома, показал гранату и изобразил, будто кидает ее.

Миша развел руками и скорчил рожу, призванную выразить крайнюю растерянность и непонимание. В ответ его безмолвный собеседник махнул рукой, показал пальцем на Мишу, сделал вид, что стреляет из пистолета и прячется под одеялом.

– Прикрой его, – подсказал наблюдавший за этой пантомимой Гривхольм. – Он, наверное, с той стороны пришел. Может, и не один.

Миша скрылся в доме и через полминуты появился вновь с гарнитурой в ухе и разделочной доской, на которой кетчупом было намалевано «124.5». Мужик с гранатой ухмыльнулся и достал рацию:

– Сколько их там?

– Не знаю. Мы чудом живы еще, дети нашумели.

– Детей в дом и не выпускать. Эти с леса идут, но их встретили там, держимся пока. Пистолетом владеешь или так, для спокойствия?

– Ну… стрелять умею.

– А попадать? Ладно, хорош болтать. Пока они там у пикапов тупят – я из-за забора их гранатами забросаю, а дальше твоя очередь: прикрыть и добить. Я с карабином тоже подключусь. У Джи оружие есть?

– Сломано.

– Тогда в трактир и за детьми следить. Легли за стойкой и не вылезать, пока не скажу. Все понял? Повтори.

– Ты гранаты, я стреляю, Гривхольм за стойку с детьми.

– Все, молодец, на позицию и будь на связи. Да не туда – давай к дальнему углу.

Миша прижался к стенке и приготовился к бою. С появлением явно опытного бойца настроение повысилось, но почему-то стало страшнее. По людям он никогда еще не стрелял, да и вообще в тир заходил полгода назад, со скуки. Хотя все должно быть просто: взрываются гранаты, под шумок он высовывается и разряжает обойму. Или магазин? Какая, нафиг, разница.

Ожила гарнитура:

– Готов? Не бойся, судя по рожам, у них отходняк, очухаться не успеют. И не суйся, пока не скажу.