Точка отрыва

– Ты куда? – зашипел мужик и с силой надавил на его плечо. – Жить надоело?

Существо неуверенно поводило головой. Рваные крылья несколько раз встрепенулись и опять опустились грязными лохмотьями.

– Ш-ш-ш, не шевелись, – еле слышно прошептал мужик, и внутри полуразрушенной постройки воцарилась тишина. Нежить потопталась на месте, раздраженно ощерилась и еще раз прислушалась. Голод не давал покоя, требуя белка и насыщенных жиров, того, что так в избытке в человеческом мясе. Слабые крылья, после месячной спячки на дне разлома, вероятнее всего поднимут его в небо, но заберут последние силы. Поэтому надежда только на нюх.

Приплюснутый нос с широкими ноздрями беспрестанно втягивал воздух, как морская губка соленую воду, распознавая жизнь вокруг до молекул. Нежить вздохнула глубже и тяжело закрутила головой, ловя слабые, еле ощутимые струйки запаха спасительной еды, затаившейся где-то рядом. Кожу нежити пощипывало от витающего вокруг аромата человеческого белка.

– Приперло парня. Не отстанет, – опять зашептал мужик.

– Он знает, где мы? – Тревожно спросил его спутник.

Мужик неуверенно помолчал и через пару секунд ответил:

– Не думаю. Огородки у меня крепкие. Арфа проверяла… Опять не веришь? Зря ты так. На моих огородках три деревни держится. Эх ты, авторитет.

– Я не авторитет, а инженер-акустик.

– Вот я и говорю авторитет. Типичный.

Парень обреченно вздохнул.

– Если из сектора Выживших, значит авторитет?

Мужик не ответил и потянул носом. В воздухе запахло пережаренным мясом. Аромат проплыл мимо строения и густой волной поднялся до насыпи, расплываясь во все стороны и щели. Нежить тихо захрипела. Зарычала, негромко, будто собака на привязи, почуявшая опасность. Взметнула крыльями и с легкостью блохи прыгнула на несколько метров вверх.

– Ур-р-родина, – брезгливо поморщился мужик и покосился на Шварца, пялившегося на нежить. С открытым ртом и немым восторгом.

Застывшая в воздухе тварь фосфоресцирующе вспыхнула и выпустила в пространство облачко искр.

– Газы выпустила, – злорадно обрадовался мужик.

– Мать вашу… Ей что, пофиг на все законы? Ей все по барабану? – Хрипло прошептал парень. – Это же стоп-кадр из коллекции сюр… Бред мироздания!

Обезбашенной от голода нежити было начихать на земные законы притяжения. Без движения повиснув над насыпью, крылатая тварь с шумом вздохнула и завыла, вертя головой во все стороны.

– Где сенсёры? – тревожно нахмурился мужик.

– Сенсёры? – переспросил Шварц.

– Ну да. Вначале на станции газ пускают, чтобы разозлить ее и обнаружить месторасположение, потом она сама свои газы выпускает. Это у нее реакция, значит, на пищу. А после включают сенсёры.

– А-а-а, сенсоры…

Короткий и резкий вой сирены заставил вздрогнуть. Люди непроизвольно пригнули головы и пропустили шлейф от залпа сенсорной установки. Все, что через пару секунд успел увидеть Шварц, это раскромсанные клочья плоти, разлетевшиеся по воздуху неопрятным фейерверком.

– Вот и угомонилась, пташка-замарашка, – удовлетворенно пробормотал мужик и развернулся в другую сторону, глядя в глубину комнаты. – Арфа, просыпайся.

В темном углу зашебуршило, и кто-то сонно, сладко зевнул. Шварц тихонько засмеялся.

– Ну и человек. Тут такое, а ей хоть бы хны.

– Это тебе в новинку, а для нее привычно, – ответил мужик и еще раз негромко позвал:

– Арфа, вставай. Пора идти.

Фары прожектора напоследок дернулись в небо. Коротко взвизгнула сирена, и огромная изрытая территория погрузилась в темноту.

– Пирожки хотите? – раздалось у самого уха Шварца. В дверную дыру просунулась еще одна голова, вся в мелких золотистых кудряшках и с торчащим гребнем на макушке.

– Не до пирожков сейчас, – проворчал мужик. – Вещи собрала?

– Угу, – серые глаза внимательно оглядели территорию. – Па, я же просила разбудить.

– А чего ты тут не видела?

– Ну, ты и спать. Здесь все выло, как в аду, – удивился Шварц.

– Умаялась, – ответил за дочь мужик.

Через полчаса дорожка, огибающая горы ржавого металла, свернула в сторону и уперлась в ограждение из скрученной проволоки.

– Влево бери. Там дыра, – сказал мужик. Проползли через неприметный лаз, отряхнулись и двинулись по бурьяну. За спинами людей опять коротко взвизгнула сирена и механический голос привычно отрапортовал:

– Говорит станция «Вектор-Хризолит». В зоне наблюдения чисто. В случае прямого столкновения действует инструкция…

Мужик презрительно фыркнул и поморщился.

– Можно подумать, что они скажут по-другому, что в зоне наблюдения уже пятьдесят лет, как не чисто… Ублюдки. Сапрофаги недобитые. По мне, так надо говорить честно и открыто – в нашей зоне бардак, грязно и воняет.

Под ногами зашуршал потрескавшийся асфальт. Группа вышла на старую дорогу, по одному краю обнесенную сеткой рабицей. Полная луна выплыла из-за черной тучи и равнодушно осветила округу. По другую сторону дороги, через заросли кустарника возвышались корявые остовы разрушенных домов.

Шварц растерянно огляделся.