Точка отсчета

- Обижаете, гражданин следователь, - огрызнулся Соснин, - мы закончим. Расчет Николая строился на эффекте неожиданности: тактически правильно поставленный вопрос о визите Мамедова может вывести Карева из душевного равновесия, и он «заговорит», вот почему Мамедова решено было пока оставить у Туйчиева.

Войдя в кабинет Карева и усевшись напротив, Соснин начал разговор с безапелляционного предложения: - Хочу продолжить с вами, Павел Афанасьевич, разговор, который позавчера вы вели с неким Мамедовым Мирзой Исмаиловичем. И, пожалуйста, не заставляете меня попусту тратить время на доказательство того, что между вами состоялась беседа о сейфе, потому что, - он посмотрел на часы, - через тридцать минут Мамедов будет доставлен сюда для очной ставки с вами.

Потрясенный услышанным, Карев лишь беззвучно шевелил губами, а в мозгу буравчиком сверлила одна и та же мысль: «Продал, подлец. Продал». В этот момент он отчетливо осознал, что Мамедову, по сути дела, ничего не будет: нет в его действиях никакого криминала, потому спокойно и «заложил» он его. И этот махровый жулик может остаться безнаказанным, а он, Карев, совершил преступление и теперь должен держать ответ, «Надо немедленно все рассказать, чистосердечное признание облегчит мою участь»,- пришла на память общеизвестная формула о значении раскаяния, и Карев заговорил. Подчас проглатывая окончания слов, он торопился рассказать все до мельчавших подробностей, не забывая подчеркнуть неприглядную роль в этом деле Мамедова как организатора и вдохновителя.

- После окончания института мы не виделись с Мамедовым почти пятнадцать лет. И вот совсем недавно случайно встретились. Стали вспоминать студенческие годы, рассказали друг другу о себе. Мирза предложил посидеть в ресторане. Зашли в «Бахор», хорошо провели там время и расстались. Через пару дней он позвонил мне, пригласил к себе. - Карев горестно задумался, - Там он и сделал мне это предложение, а где-то дней через восемь-десять пригласил приехать к нему на дачу, отдохнуть семеино.

- Сначала, пожалуйста, конкретнее о предложении,- попросил Соснин. Речь шла о получении сверхнормативной продукции вискозы, - уточнил Карев. - Для этого нужен был качественно новый подход, несколько иные технологические схемы… В общем, нужна была научная разработка,… Мне трудно объяснить в деталях, ибо это требует…- он замялся, и Соснин пришел ему на помощь. Вы хотите сказать, что здесь нужны специальные познания, чтобы разобраться в сути?

Вот именно,- благодарно посмотрел на него Карев.- И вы приняли предложение?

- - Да, - опустил голову Карев. - Я вспомнил, что буквально накануне, один наш сотрудник… Нет, пожалуй, лучше с другого конца. Работает у нас Заботин Михаил Сергеевич. Способный, талантливый исследователь, но недостаточно организованный. Так вот, он вместо своей плановой работы занялся вискозой и получил довольно интересные результаты. За провал плановой работы ему грозило увольнение, а то, что он делал, Заботин намеревался представить в качестве диссертации. Я не путанно объясняю?

- Все понятно. Продолжаете.

- Заботин пришел ко мне за помощью, и я обещал направить его работу на отзыв в Москву профессору Осокину. Не знаю почему, но Заботин очень торопился получить отзыв от Осокина, все время ссылался на больную мать.

Через несколько дней Заботин опять явился и заявил, что Осокин давно выслал его работу с положительным отзывом. Заботин потребовал немедленно вернуть ему работу с отзывом, но я не мог этого сделать. - Карев горестно вздохнул и пояснил: - Тогда на даче Мамедов, чтобы материализовать, как он выразился, нашу договоренность, вручил мне сберкнижку на предъявителя.

- На сумму пять тысяч рублей!, - перебил Соснин, - не так ли?

В ответ Карев молча кивнул и глубже вжал голову в плечи.

- Почему вы сразу не передали все материалы Мамедову, а держали у себя? Ведь к моменту посещения дачи Мамедова работа уже была у вас? Колебался.

- Колебались до получения сберкнижки?

Карев промолчал и еще ниже опустил голову. - А потом?

- Потом все и случилось, передавать мне было уже нечего, да и деньги Мамедову по тои же причине я не мог вернуть.

«Что деньги, - подумал Карев, - в конце концов, их можно вернуть. Но как вернуть доброе имя, честь, сына, наконец? Как вернуть Дика? Неужели это навсегда. Разве есть большее наказание… «Отцов, к сожалению, не выбирают, - сказал вчера вечером Дик,- но от бесчестных отцов уходят». И ушел… Навсегда…»

- Понимаешь, - рассказывал Соснин Туичиеву, - сберкнижку Карев положил в папку с рукописью Заботина.

- Теперь понятно. Ну что ж, содержимое сейфа известно. Кому оно могло понадобиться? Кстати, речь может идти только о рукописи, потому что о сберкнижке никто не знал.

- Верно, - согласился Соснин. - А рукопись кому нужна? - и, не дожидаясь ответа, предложил: - Короче, я сейчас еду в стол находок за запиской. Назначим экспертизу.

- Ты уверен в положительном выводе?

- Тебе же известно, что уверенность дает лишь полис Госстраха, - рассмеялся Николаи. - Так что, если эксперт даст отрицательный вывод, то…