Точка преломления (ЛП)

Большинство людей собирались в группы. Я переходила от одной из них к другой, торопя чикагцев немедленно относить раненых к выходу. Тогда, как только путь наверх расчистят, мы будем готовы эвакуировать город. Люди хватали припасы, которые могли нести на себе, — в основном оружие, а также форму, одеяла и медикаменты. В воздухе висел тяжелый запах грязи и канализации; в самых вонючих местах у меня забивало дыхание.

Некоторые люди узнавали меня, а те, кто не узнавал, следовали примеру первых. Мне верили, когда я говорила, что Трак, перевозчик, отвезет всех на ближайший промежуточный пункт. Мне верили, потому что считали, что я снайпер, а как мог снайпер ошибаться? Но моя уверенность была такой же ложью, как моя личина. Я обманывала людей даже сейчас, когда они были до смерти напуганными. Я не знала, переживет ли кто-нибудь из нас эту ночь.

Я подошла к завалу, заблокировавшему столовую, и подняла фонарик, который нашла на земле. Открывшийся вид заставил меня задохнуться.

Путь был полностью перекрыт бетонными глыбами и трубами. Из одного угла брызгала струя воды. С другой стороны несколько парней пытались потушить огонь, но каждый раз, когда они подбирались достаточно близко, куча камней под ними рассыпалась, и они падали друг на друга. Тем, кто разбирал обломки неподалеку, пришлось покинуть этот район из-за жара.

Кричал мальчик одного возраста с Билли. Его нога застряла под полой трубой, диаметр которой был больше обхвата его талии. Я заметила, что в тенях у стены сидит высокий стройный мужчина, и позвала его на помощь. Но он продолжил сидеть неподвижно, уставившись в пространство.

— Чисто! — закричал кто-то. Его слова подхватили остальные: — Чисто! Выход расчищен!

Я хотела побежать следом за ними к туннелю, выходящему к озеру, но не могла. Не когда этот мальчик смотрел на меня своими помутневшими от боли глазами. Не когда он находился в ловушке, как я совсем недавно.

Шон, который оказался возле завала, подскочил ко мне. С напряженным выражением лица он оценил ситуацию и наклонился, чтобы помочь.

Я налегла на трубу плечом, прижимая к груди поврежденное запястье.

— На счет три, — сказал Шон.

Мальчик начал часто дышать.

— Погодите, — умолял он. — Подождите немного...

На "три" мы толкнули. Мальчик потерял сознание, но мы убрали с него трубу. Его нога была изогнула под неправильным углом. Из дыры в джинсах на голени торчала острая кость.

Я прикрыла ладонью рот, сглатывая поднявшуюся к горлу тошноту. Шон поднял мальчика на плечо. Голова пострадавшего безвольно повисла.

Когда я замешкалась, Шон глянул в сторону выхода.

— Нам надо уходить.

Я заметила Чейза, который голыми руками разгребал камни, отдавая приказы тем, кто был рядом. Что-то отчаянное в его движениях наконец заставило меня осознать реальность. В произошедшем виновата МН. Бюро перестало размениваться на убийства беззащитных заключенных в изоляторах. Теперь оно атаковало по-крупному. Как и с пожаром, оно планировало уничтожить нас всех. Сегодня они неплохо поработали.

"Прочь отсюда, — слышала я в биении своего колотящегося сердца. — Прочь, прочь, прочь".

Шон проследил за моим взглядом.

— Быстрее, — сказал он и сорвался с места.

Я заковыляла в сторону Чейза, но по пути споткнулась о длинные ноги сидевшего у стены туннеля мужчины. Его руки свободно свисали по бокам, а лицо почти полностью почернело от грязи.

— Джек?

Я прикоснулась к его колену, неуверенная, мертв он или находится в трансе.

— Джек! — крикнула я. Он схватился за уши, размазав струйку крови, стекавшей по шее. Он меня не слышал.

Я встала перед его лицом.

— Джек! Это я, Эмбер. Нам нужно уходить, слышишь? Нужно выбираться отсюда!

Он моргнул. Его губы слегка шевелились. Я наклонилась ближе, чтобы услышать, что он говорит.

— Беги, — шептал он. — По нам ударили. Мэгз убита. Бегите.

Я прикоснулась к его руке. Она была холодна, как лед. Я смутно вспомнила, как мне когда-то говорили, что это было признаком шока, и стала активно растирать его руки, надеясь помочь. В моем распухшем запястье разгорелась боль. Потянув, я заставила Джека встать, но он снова прислонился к стене.

Наконец его бормотание прервал какой-то звук. Она начал смеяться. Среди криков и стонов боли его смех прозвучал ошеломляюще.

— Снайпер, — сказал он. А затем снова рассмеялся. — Снайпер, из Ноксвилла.

— Ладно, — произнесла я. — Ты прав. Это забавно.

Он прекратил смеяться и встряхнул головой, будто желая прочистить ее.

— Нам нужно уходить.

— Ну да, — ответила я, толкая его в сторону коридора. — Я в двух шагах впереди тебя.

* * *

По туннелям вести разносились быстро. Через тридцать минут после того, как я появилась из-под завала, разведчик сверху передал по рации сообщение, что на взлетном поле находятся солдаты. Они прочесывали территорию, разыскивая безопасные входы в туннели. Сообщение не нуждалось в разъяснениях: военные знали, как мы спустились сюда, значит, как и говорил Трак, кто-то донес на нас или за кем-то проследили. Я надеялась, что не за нами.