Точка преломления (ЛП)

— Расслабься. Он в дозоре. На том холме. — Шон махнул на кучу камней в противоположном конце здания. — Он просил присмотреть за тобой пока. Я сказал, что подежурю первым, но ты же его знаешь...

Я его знала. Когда он чего-то хотел, его никто не мог переубедить. Но я чувствовала, что что-то не так, иначе он не отошел бы так далеко от Такера.

Я пошла в направлении, указанном Шоном, замечая все бетонные завалы, закрывающие нам обзор. Эти завалы образовывали стены, покрывшиеся пятнами от непогоды и рисунками против МН. По земле было рассыпано битое стекло. За нами могли наблюдать сотни глаз, а мы бы ничего не узнали. Слишком много мест, чтобы спрятаться.

— Чейз, — тихо позвала я, зная, что окружение заглушит мой голос, но опасаясь говорить громче на незнакомой территории. Мой пульс зачастил, когда я не увидела его за первым поворотом. Здесь выросла высокая трава, скрывая неровную дорогу и приглушая мои шаги.

Я задержала дыхание, прислушиваясь к любому звуку, который направил бы меня к нему.

Тяжелое дыхание, в десяти ярдах. Не думая, я рванула на звук прямо через заросли и увидела, что Чейз стоял на земле на четвереньках. Дыхание его было натужным и прерывистым. Одной рукой он обхватил живот, как будто его ранили.

— Чейз!

Я побежала к нему. Услышав меня, он резко выпрямился, но не поднялся и одной рукой сделал мне знак остановиться.

— Возвращайся в машину, — слабо приказал он.

Я остановилась, инстинктивно наклоняясь и оглядывая окрестности. Опасность, я чувствовала ее запах в наэлектризованном воздухе.

— Возвращайся в машину! — велел он более настойчиво.

Я продолжала испуганно осматриваться, но ничего не заметила. Я прислушалась, но до моих ушей доносился лишь шелест ветра в траве. Здесь никого не было. Только мы.

— Я... не понимаю.

— Пожалуйста, — попросил он и снова упал на четвереньки. От напряжения его спина выгнулась, как у умирающего животного, и тогда я поняла. Никакой угрозы не было, кроме него.

Явный страх в его голосе потряс меня до глубины души. Чейз всегда был таким сильным, но не сейчас. Сейчас он сорвался. Как Уоллис на крыше горящего здания, он толкал меня прочь.

Я не уйду.

Я осторожно пошла к нему, каждый его лихорадочный вздох казался мне ударом.

Его страдания причиняли мне такую боль, которой я никогда раньше не испытывала. Хуже, чем моя собственная. Моя сила дрогнула. Я чувствовала себя абсолютно беспомощной.

Я представила, как он вел себя в машине, изображая хладнокровие, когда я засыпала на сиденье рядом с ним; пряча эту удушающую панику до тех пор, пока я не отключилась. Представила мысли, наполнившие его голову после того, как я замолчала. Моя мама, которую убили у него на глазах. Погоня за мной в изолятор, потом на пожар в "Веланде". Раз за разом мы оказывались на волосок от смерти, и в конце концов это закончилось возможностью все изменить, которая моментально провалилась.

И все же он дотянул до места встречи, достаточно тихо переоделся в гражданскую одежду, чтобы не побеспокоить меня, и сбежал сражаться со своими демонами в одиночку.

Я опустилась на колени рядом с ним, осторожно положив руку ему на спину. Пот пропитал его свитер. Моя рука поднялась и опустилась, когда он глотнул столько воздуха, сколько смог, и мне стало так больно за него, что слезы навернулись на глаза.

— Не могу... дышать... — выдавил он и дернул растянутый ворот своей футболки.

— Можешь, — сказала я тихим и ровным голосом.

Не задумываясь, я обняла его за талию и склонилась над ним, так что моя грудь прижалась к его спине, а лицо уткнулось в шею, липкую от пота. Я глубоко вдохнула, надеясь, что даже сквозь преграду из нашей одежды и кожи он почувствует, как замедляется мое сердце.

Он попытался дышать в одном ритме со мной, но начал дрожать. Его рука стиснула мою ладонь, лежавшую поверх его сокращающегося пресса, и так сильно сжала пальцы, что я подумала, что они сломаются.

— Я здесь, — сказала я. — Я не отпущу.

Я снова вздохнула, и он вместе со мной. Низкий, придушенный стон вырвался из его горла.

Вдох. Выдох.

Еще один.

Еще.

Кошмар быстро прошел, оставив его опустошенным и насквозь промокшим. В машине была вода, в пакете, который нам дала Бет, но я не смела оставить его ни на минуту. Я воспользовалась сестринским форменным платком и промокнула его шею и лоб, пока он сжимал мою вторую руку. А когда он сел на пятки, оказалось, что я каким-то образом повернулась лицом к нему и теперь сидела у него на коленях.

У меня перехватило дыхание. Мы смотрели в глаза друг другу, ожидая, что будет дальше. Он медленно прижал ладони к моей спине, большими пальцами касаясь ребер. Я запустила пальцы в его мокрые волосы, чувствуя, как его взгляд, немного нерешительный, задержался на моем лице. Чувствуя тепло там, где соединялись наши тела. Наконец он положил голову мне на грудь, и я обняла его, давая понять, что он не один.

* * *

— Я была похожа на Бет? — спросила я, нахмурившись. — Когда ты вернулся. Я казалась такой же юной?