Точка просчета. Необременские музыканты (СИ)

Бейн, забыв про Олдера, встала за спиной подруги. Как бы им ни хотелось идеализировать образ его преосвященства, девушки прекрасно знали о методах инквизиции добиваться признаний, и о том, что ее глава (в отличие от своего предшественника) не гнушался сам проводить допросы. Раскалывались у него даже самые «крепкие орешки».

— Все повторял, что не выдаст даже имен… Сказал, конечно, он же не из камня. Спустя время. И ради чего терпел? Вы сами сразу же нам представились, будто бы имена не имеют никакого значения. Это ли ни зло, которое вы «никому не желали»? Так подло оставить своего слугу…

Олдер молчал. Его лицо ожесточилось. В день, который должен был стать праздником, из-за взрыва погибла семья лекаря, державшего алхимическую лавку, и испуганная толпа затоптала еще троих — в том числе маленькую девочку. Ведьмы могли изображать из себя кого угодно — хоть великомучениц, но за «День мира» им еще предстояло заплатить.

Джемма, сжав кулаки до того, что стало больно, смотрела в глаза Елента. Сказать-то можно многое. Были и слова, и оправдания, и доказательства. Девушка пыталась понять только одно, но самое важное — требовалось ли все это инквизитору, или он, заочно вынеся приговор, не желал слышать правду. Во втором случае их дороги расходились, а Джемму и Ориел ожидали рутинные экспедиции в совсем другие места, без попыток вытесать новых идолов из крох информации и записей орбиталов.

— Мы не знали, что он там, — уверенно сообщила Бейн.

Она не испытывала к Даниэлю никаких привязанностей или симпатий и не считала себя обязанной, поэтому говорила ровно и спокойно, в то время, как горло Джем сдавливало чувство вины. Но и Ориел было жаль глупого, наивного мальчика.

— И более того, — собрав волю в кулак, подхватила Джемма, — взрыв — не на нашей совести. Ну-у… тот, который первый — на площади.

Указав на свой коммуникатор, она толкнула Ориел, чтобы девушка также продемонстрировала мужчинам широкий, массивный браслет.

— С их помощью мы можем связаться со своими. На площади, скажем так, случился досадный просчет. То ли «наш друг» не знал, что выбрал не подходящее время для разговора, то ли попытался подставить нас.

— Сейчас вы можете сказать, что угодно, — покачал головой Олдер. Ему было немного жаль после не самого плохого дня вспоминать, что они, по сути, враги.

— Действительно, — кивнула Джем, — но и речь сейчас не о нас. Даниэль ни в чем не был виноват! И я даже не могу представить, как он узнал. Мы иногда встречались в одном заведении, перекидывались в карты…

— Тяга к азартным играм, — добавил к общему счету Елент.

— И ты считаешь это достойным поводом казнить человека?! — вскрикнула Джем.

— Я считаю достойным поводом то, что господин Сергент знал о двух ведьмах, пробравшихся в самое сердце Бермены, и, судя по вашим же словам, давно там обосновавшимся. Одному Господу ведомо, сколько злодеяний вы успели за это время совершить, сколько невинных людей сбить с истинного пути. А этот мальчишка, зная правду, пусть и без вашего ведома, молчал! Когда должен был тот же час, как понял вашу истинную природу, звать стражу и инквизицию. Более того — он пытался вас защитить! Я не вижу невиновного мальчика, я вижу только очередного прислужника дьявола, который осмелился оспаривать законы Божьи. И он сполна расплатился за свое молчание.

— Что вы с ним сделали?

Не стоило Джем это спрашивать. Она и сама прекрасно догадывалась, каким будет ответ. Бейн рядом окаменела.

— Кроме того, что с ним уже сотворил ваш взрыв у городских ворот? Достаточно.

Джемма не выдержала:

— Сволочи! Даниэль был лучше всех вас, вместе взятых! Да, он просаживал наследство в игорном доме! Можно подумать, что у него были другие варианты, если в высшем обществе на него только что пальцами не показывали?! А остальные деньги Даниэль жертвовал детям из трущоб! Покупал им еду, одежду, приносил писания и учил читать… он с ними возился, как с родными! Ты, великий инквизитор, конечно, кидал попрошайкам медь. А чтобы позвать в свой дом?! Посадить за стол? Принять, как равного? Или ты, твое величество? — Джем уже в голос кричала на мужчин.

Бейн пока не вмешивалась. Только сверлила Олдера мрачным взглядом. Тот, натянув на лицо кривую усмешку, также молчал. Они продолжали стоять посреди узкой тропки. В кустах громко перекрикивались клесты. Солнце, давно достигнув зенита, начало медленно клониться в сторону запада. Лучи, пробивая листву, нагревали густой и без того жаркий воздух и намекали, что им всем следует поискать уютную полянку рядом с каким-нибудь ручейком и остыть…

— Ты лично его отпустишь, как только мы вернемся в столицу! Понятно?! Это и будет платой за нашу помощь!

Бейн собиралась было покашлять, насчет последнего пункта у них изначально имелись иные соображения, но решила не мешать Джем и просто отвела взгляд. Потом выскажет все возражения и замечания.

Судя по тому, как дрогнули плечи Елента и сжались его кулаки — инквизитор едва сдержался, чтобы не ударить маленькую ведьму. Черты его лица исказились от гнева.

— Женщина, ты осознаешь, кому пытаешься приказывать? Знай свое место!