Точка сингулярности

А Сима Круглова все-таки дозвонилась Стиву Чиньо. Не в исторический день бегства Редькина из Москвы и отлета Разгонова в Дубай, а на неделю позже — в другой, не менее исторический день, когда убили никулинского агента Мыгина, так и не успевшего (не создавшего? не открывшего? не попавшего?) в точку сингулярности. Сима тоже не знала, где, как и когда следует искать магическую точку, но интуитивно чувствовала приближение особого момента. И ей в течение всех семи дней очень не нравились двое мальчиков в одинаковых серых плащах, которые безмятежно покуривали то возле её подъезда, то внутри — в зависимости от погоды. Стив Чиньо оказался весьма понятлив и сразу проникся её более чем серьезной озабоченностью.

В начале декабря в городе Железнодорожном появился умопомрачительный джип «Ламборгини», он подрулил к самому дому Симы, и на глазах у восхищенной публики в лице двух гэбэшных мальчиков прямо в квартиру решительно зашли рослые нарочито ярко одетые молодые люди с темной кожей индусов самых низших каст. Гэбэшные мальчики и не подумали шелохнуться. Только один из них достал из кармана маленькую трубочку, вдавил пару-другую кнопок и что-то сообщил своему шефу, надо думать, советовался, вызывать ли подкрепление. Начальство, однако велело не дергаться — плюнули они там все на странную девушку Серафиму да и позволили ей вместе с сыном Ильей загрузиться в роскошную машину с тем, чтобы отбыть в сторону аэропорта Шереметьево-два, подняться на борт большого авиалайнера и… далее по всем пунктам. А мальчики в одинаковых серых плащах, хоть и были не семи пядей во лбу, зато именно семь дней наблюдали за девушкой Симой, а потому как-то сразу догадались, что квартира на первом этаже скромной хрущевки в обозримом будущем хозяйке уже не понадобится.

6

Лешка Кречет накрутил номер своего мюнхенского друга Петера Шпатца уже через два часа после отлета в Новосибирск московско-берлинского друга Михаила Разгонова.

— Ну и что, Петер? Что ты думаешь по поводу всего этого? — спросил он.

— А ничего, — отозвался Петер равнодушно, — все идет своим чередом, не дергайся.

— Нет, дружище. Разгонова-то я, конечно, куда надо направил, однако меня пугает совсем иная вещь.

— Что именно? — вяло поинтересовался Шпатц.

Похоже, в своем слишком благополучном баварском городе этот магистр всех на свете наук чувствовал себя предельно защищенным от каких бы то ни было случайностей и невзгод.

— Меня пугают эти идиоты в Москве. У всех спецслужб полная рассогласованность действий. Вместо того, чтобы четко и слаженно двигаться к поставленной цели, они наступают друг другу на ноги, толкаются задами, одновременно шпионят друг за дружкой и убирают с дороги случайных людей.

— А может быть, ты просто не понимаешь, и это в действительности их единственный путь к цели? — философски заметил Петер. — У них же сегодня и цель не совсем обычная.

— Ну и что? — не унимался Кречет. — Цель может быть любой, самой безумной, но в реальном мире это не означает, что надо отказываться от формальной логики.

— Остынь, дружище! Иногда как раз и следует отказаться от логики. И вообще, кто тебе сказал, что все они действуют в реальном мире?

— Вот так ты ставишь вопрос? — слегка растерялся Кречет.

— Если угодно, — мягко ответил Шпатц. — И помнится, раньше ты неплохо понимал подобные вещи.

— Наверное, просто устал за последнее время…

— Ладно, сменим тему. С философии на конкретику. По впечатлению от встречи с Разгоновым как ты оцениваешь их подготовку к решающему моменту? Сумеют попасть все вместе в общую точку или?..

— Скорее «или». Но шансы все-таки высоки, — рапортовал Кречет. — Они же сумасшедшие…Ах, если б ты только знал, Петер, как я устал от этого большевистского максимализма с обеих сторон! Невольно все чаще вспоминаю Леру Новодворскую, которая с фанатизмом Павки Корчагина защищает либеральные идеи и не стыдится говорить об этом — дескать, я революционерка от либерализма! Понимаешь, раньше я полагал, что подобные заявления возможны лишь в теории, что пацифисты-гуманисты с руками по локоть в кровище — это не более, чем фигура речи, а сегодня подобные шизофреники толкутся вокруг меня стадами! А ещё эти деятели, фантастически безграмотные в экономике, но занимающие сколь угодно высокие посты вплоть до главы кабинета министров!.. Я скоро сам мозгами подвинусь от этого.

Шпатц не нашелся что ответить на полную экспрессии и пафоса речь и, вежливо помолчав для порядка, прокомментировал услышанное несколько отстраненно:

— Знаешь, Алексей, меня всегда поражало в тебе это удивительное сочетание высокой эмоциональности, свойственной настоящей творческой личности, и циничного прагматизма истинного политика. Без такого редкого сплава мы никогда не смогли бы сделать тебя своим. Я рискнул тогда, ты помнишь, сколько голосов было против, а теперь, они все иногда разводят руками и бормочут себе под нос: «Что бы мы делали без Кречета?» Дерзай, Леша. На тебя вся надежда.

Связь прервалась как-то сама собой, Кречет вышел на балкон и только там позволил себе закурить, хотя сидел в квартире один.