Точка соприкосновения

Я потрясенно пискнула, когда на меня навалилась туша, всем весом прижимая к кровати. Не скрывая гнева, Каллен в самое ухо прошипел:

— Хватит убегать от меня, Свон!

— Я хотела в туалет, — солгала я, надеясь, что сработает. Когда-то, в палатке, получилось. Я это сказала — он успокоился и отвернулся спать.

Каллен расхохотался — сонно, но вполне осознанно.

— Дважды обдурить меня этим не получится, — заявил он, его нахальная плоть упиралась в мое бедро, вырастая прямо-таки как на дрожжах.

— Эдвард… — пробормотала я, пораженная своей способностью заводиться с полоборота, когда парень лежит на мне. Словно бы ему ничего не нужно было делать, только находиться рядом. И я мгновенно самовозгоралась, сходя с ума. А уж если его рука так темпераментно сжимала мою грудь и крутила сосок, как сейчас…

— Любишь пожестче, Свон? — догадался он о причине изменения моего голоса, резким движением растолкав мои колени в стороны и оказавшись между ними. Зубы прикусили краешек уха, и я начала задыхаться, скручивая одеяло в кулаках. — Хочешь еще один первый раз?

Я не поняла, что он имеет в виду: была слишком занята внутренним огнем, который Эдвард собирался погасить, войдя сзади и моментально начав двигаться в энергичном ритме. Я не возражала, попискивая от удовольствия, слушая нарастающее позади рваное дыхание — Каллену тоже нравилось взять меня вот так, резко, заставить подчиниться.

Он начал стонать, и я уже поверила, что в этот раз он кончит быстрее меня. Но вдруг он резко вышел, прижавшись к моим ягодицам, а его длинные, прекрасные, обалденные пальцы оказались внутри меня, двигаясь так восхитительно, что я громко закричала. Но что это? Я чувствовала давление со всех сторон, и спереди, и сзади, причем позади оно становилось слишком уж интенсивным. От действий Каллена меня отвлекали пальцы, а когда до меня дошло, что он задумал, стало поздно: волна мощнейшего оргазма накрыла умопомрачительной стеной, в то время как мужская плоть ворвалась внутрь, открывая новые девственные горизонты.

Это было слишком… Я медленно села, покачиваясь от невероятной эйфории. Взглянула на потрясающего зеленоглазого красавца, довольного, но выжидательно посматривающего на меня. Почувствовав неудержимое приближение слез, вскочила и припустила в ванную, где отчаянно, несчастно разрыдалась.

Он стучал.

— Белла, прости, — умолял он, его голос был по-настоящему испуганным, и мне так хотелось его успокоить — но я не могла. — Это было лишнее, я не подумал… Пожалуйста, открой. Я не хотел причинить тебе боль.

Но причинил. Хотя, черт подери, и не физическую.

— Мне не больно! Мне хорошо-о… — выла я.

— Тогда почему ты плачешь? — недоумевал он.

— Потому что это слишком… — содрогалась я от всхлипов, сидя на полу в полностью разбитых чувствах, — слишком хорошо-о-о!..

— Ты меня с ума сводишь, — пробормотал он — судя по голосу, тоже опустившись на пол. — Выйди, я тебя успокою.

— Ни за что-о-о, — мотала головой я, зная, что если сделаю это — все будет кончено. Он все про меня поймет.

— Белла, это глупо, — уговаривал он. — Я думал, в этот раз у нас все вышло неплохо…

Лучше, чем неплохо! Слишком неплохо, чтобы оказаться правдой…

— Пожалуйста, дай мне десять минут поплакать, уйди, — умоляла я. Пока он сидит рядом, я никогда не возьму себя в руки. А выйдя, еще и начну рыдать у него на груди. Чего нельзя было делать ни в коем случае.

Эдвард поднялся с тяжелым вздохом и ушел в комнату. Спустя пару секунд там заработал телевизор.

Я опустила лицо в ладони и, всхлипывая, покачала головой. Ну что ты, Свон, расклеилась! Это всего лишь секс! Хороший секс, нет спора. Но никто тебя не заставляет ожидать большего. Скорее всего, Эдвард даже не догадывается о твоих чувствах — мало ли что тебе показалось вчера, всегда можно притвориться, что он это придумал. Так что утри слезы, вспомни о гордости и уходи. Не доводи дело до греха. Не ставь себя в опасное, зависимое положение.

Приведя себя в порядок, я вышла умывшаяся и одетая. Эдвард сидел с пультом в руках, и когда взглянул на меня, я увидела такое… Он знал, что я уйду, снова оставив его ни с чем. И было хорошо заметно, что ему от этого больно.

Больно от чего? — тут же набросилась я на саму себя. Не обманывайся, Свон, он страдает не по тебе, а по доступному сексу! Просто его заело, что ты бегаешь от него — стоит остаться, и он вернется к старым привычкам. Беги, пока он не причинил тебе боль. Доверишься ему, позволишь себе чувствовать, и мигом обожжешься, когда окажется, что ты была насчет него права.

— Знаешь, по поводу квартиры, — нахмурилась я. Эдвард выключил телевизор, и нас окутала давящая тишина. Мой голос упал до хрипоты: — Я не смогу, прости.

Все-таки, у Каллена было потрясающее самообладание: вместо того, чтобы скандалить, он улыбнулся. Похлопал по кровати рядом с собой.

Немного подумав, я села, и он привлек меня к себе, целуя в лоб. Боже… я чуть было не расплакалась снова. Он был иногда таким идеальным… Жаль только, что не всегда!

— А что насчет того, чтобы хотя бы не шарахаться от меня в универе? — кажущаяся легкость тона была пропитана очевидной горечью.