Точка соприкосновения

— Ты же не думаешь, будто я поверю, что за те месяцы, что мы были в ссорах, ты всегда оставался один? — пыталась я уцепиться за старую версию, чтобы не сдаться в упрямом стремлении оставаться независимой.

— А ты думаешь, что я побежал к другой, едва выставив тебя за порог? — мне в спину прилетело еще несколько похожих на дуновение ветерка смешков.

Да! — крикнула изнутри моя здравомыслящая часть.

Нет! — ответило ей в тон подсознание, молчаливо сидящее в клетке с душой и сердцем. — Иначе ты не лежала бы здесь сейчас. Узнай ты, что Каллен спит с кем-то еще, и ему никогда не удалось бы снова затащить тебя в постель, — уверенно добавила гордость. — Ты здесь только потому, что чувствовала — он тебе верен.

И, вопреки всякой логике, я вдруг неудержимо расплакалась, закрывая лицо руками.

— Ну, что опять не так? — недоумевал Каллен, сжимая меня в объятиях и разворачивая к себе лицом. Зажмурив глаза, я не смотрела на него, пряча голову в любом месте, которое подвернется — кажется, это была теплая, с божественным мужским ароматом шея. — Вроде бы я ничего плохого-то в этот раз не сказал, а ты опять плачешь. Я так сильно упал в твоих глазах?

— Заткнись, — попросила я раздраженно и отчаянно, стукнув его по груди кулаком. — Просто заткнись.

***

Утро не выделилось ничем особенным, кроме того что я напихала полный рюкзак своих вещей, включая зубную щетку, которая на время совместного проживания перекочевала в ванную Эдварда. Кое-что оставалось — прорва учебников и тетрадей, запасная куртка, не поместившаяся в рюкзак, прочая мелочь, — но я смогу забрать их постепенно.

Каллен ничего мне не говорил, собираясь на занятия, как ни в чем не бывало. Он только поглядывал на меня иногда с обычной приветливой улыбкой, а перед выходом в коридор прижал к стене и крепко, долго целовал, словно в последний раз. Выглядел он очень довольным, когда мы закончили.

День прошел неприметно: лекции, лекции, лекции. Заканчивался учебный год, голова была забита медицинскими терминами, латынью, первыми в нашей жизни практическими посещениями больниц под руководством опытных врачей. Дел невпроворот. Поэтому когда я, просидев после окончания занятий в библиотеке несколько часов, отправилась домой, то жутко зевала. Впервые за долгое время собираясь заснуть в постели одна.

У меня было двойственное чувство после последней ночи: я была немного растеряна оттого, что узнала. Нет, Эдвард не упал в моих глазах, просто я была консервативной личностью и мой сбитый с толку разум упорно цеплялся за привычные убеждения. Какая разница, было в жизни Эдварда сто девушек или три, если он ведет себя как закоренелый раздолбай-сексоголик? Может, мне не стоило торопиться открывать душу нараспашку, тем более сам Эдвард ничего, кроме встреч ради секса, мне и не предлагал. Разговоров о любви мы не вели, мое неосторожное признание во время нападения было забыто.

Я была так задумчива, открывая дверь в свою комнату, что не сразу врубилась, что происходит внутри. Только после того как включила свет и услышала недовольное бормотание Розали, огляделась.

Моя кровать таинственным образом исчезла из моего угла, зато Розали возлежала сразу на двух, застеленных красивым новым комплектом белья. Рядом с ее идеальной фигурой под одеялом угадывалась еще одна — раза в три больше и выше ее. Повсюду — на спинках стульев, на стенных крючках — висели мужские вещи.

— О боже, Белла, что ты делаешь здесь? — возмущенно закричала на меня Розали, гневно поглядывая с пухлой подушки.

— Это моя комната, — напомнила я с испуганным недоумением.

— Ты же переехала к Эдварду! — брови блондинки все ближе сдвигались к переносице.

— Ты же знала, что это временно, — начиная понимать, что происходит, я почувствовала себя неловко. Хотя виноватой должна была ощущать себя именно Розали.

— Черт возьми, Свон, я думала, ты это несерьезно!

Мы минуту буравили друг друга глазами, обе не зная, что теперь делать и что еще сказать. Эммет МакКартни, устав скрываться, откинул с лица одеяло, и теперь, улыбаясь, смотрел на меня, трогая с нескрываемым восхищением белокурую прядь своей прекрасной невесты. Я отвела в смущении глаза.

— Вот засада, — прокомментировала подруга неловкую ситуацию, при этом ничегошеньки не предпринимая. У меня же язык в горле застрял: неужели я смогу попросить их сейчас же вернуть мою кровать, а потом буду полночи слушать, как они ютятся на узенькой односпалке?

— Я могу еще на час вернуться в библиотеку, — предложила я наилучший выход из положения — пусть разбираются без меня, как все исправить.

— А ты не могла бы вернуться на сегодня к Эдварду? — прошипела подруга, не скрывая яда. — Эммет только вчера приехал с соревнований и пробудет здесь всего четыре дня. Потом решим вопрос о твоем возвращении…

Звучало прямо как «дайте попить, а то так жрать хочется, что даже переночевать негде». Я ясно услышала сквозь строки толстый намек: Роуз вообще не хотела, чтобы я возвращалась. Судя по мужским вещам в комнате и сдвинутым кроватям, она уже распланировала, что будет жить здесь с Эмметом.