Точка Столкновения. Дилогия (СИ)

  Пока очередь медленно таяла, в метро спустилась скрывшаяся под армидейским плащом таинственная личность. Остановившись в паре ступенек от посадочной площадки, какой-то странный артэон, в черном плаще, скрывая лицо под капюшоном, странно замер. Стоящий в конце очереди Рурхан почувствовав на себе тяжелый взгляд, обернулся, но кто-то скрывающийся под плащом никак не отреагировал. Очередь исчезла, Гордон нажал кнопку вызова кабинки.

  - Чужак! - из-под черного плаща раздался лишенный эмоций голос. - Чужак в обычный день здесь, куда вход только для артэонов! - нетрудно догадавшись по внешнему виду, глядя на Рурхана, возмущалось скрывшееся под плащом нечто.

  - Что вы себе позволяете! - закрыв испугавшегося Рурхана собой, отреагировал Гордон. Из-под черного плаща появились женские руки исписанные линиями тату, будто выжженными на коже, украшенные черными длинными ногтями. Застежка на шее, щелкнув, расцепилась, армидейский плащ упал на пол, на Гордона с Рурханом смотрела молодая артэонка с длинными красными волосами, в длинном серебристом платье, сшитом, будто из осколков треснутого зеркала, отражающих собой тусклый свет. Выражение ее лица замерло, не выражая никаких эмоций, наполненный ненавистью ко всему миру взгляд застыл приставленный к Рурхану. - Хотя понимаю: что-то говорить вам бесполезно, ведь вас теперь интересуют только высшие материи. Но все же, ваше поведение безобразно, - поняв кто перед ним, с улыбкой сказал Гордон.

  - Это просто замотанное в тряпки безумное животное, которому здесь не место, - глядя на Рурхана своим безжизненным взглядом, сказала странная артэонка.

  - Замолчите, это уже перебор! - возмутился Гордон.

  - Я с легкостью все докажу, - сказала она обхватив свое тело руками. "Остановитесь!" - едва успел сказать Гордон как ее платье, с легкостью соскользнув с безупречного тела, упало на лежащий на полу плащ. Прикрыв руками, интимные места она своим жутким взглядом уставилась на Рурхана, ожидая его реакции. "Что за дурдом! - с улыбкой прикрыв глаза, отреагировал Гордон. - Идемте друг мой", - торопился он затащить ошарашенного Рурхана в уже ожидавшую кабинку.

  - Что происходит, - недоумевал Рурхан.

  - Прошу вас давайте просто уйдем.

  Внутри кабинки было четыре кресла, Рурхан плюхнулся в одно из них, а Гордон на панели спереди нажал на кнопку с номером нужной станции. Оставшаяся в одиночестве безумная артэонка снова закуталась в свой плащ, оставив платье на полу. Двери в тоннель захлопнулись, спереди зажглись фары, сверху заработав, застучали какие-то механизмы, и кабинка, подвешенная к потолочному тросу, с шумом двинулась вперед, постепенно набирая ход. Кабинка с большой скоростью неслась по тоннелям метро, идущим то вверх, то вниз, петляя то влево, то вправо, светом фар, разгоняя темноту подземных лабиринтов.

  - Кто это? - испытывая и стыд, и возмущение спросил Рурхан.

  - Не "кто" а "что"... Грубость артэонам непростительна, это уже не одна из нас, - Гордон стыдливо оправдывался за артэонский мир. - Как-то неудачно у вас началось знакомство с нами. Вы сразу столкнулись с несовершенством. Их называют гиперличностями, они не люди и уже не артэоны, а вообще непонятно что. Они темные пятна артэонских обществ, что-то вроде местных сумасшедших. Видите ли, Духи когда создавали артэонов, сделали все, чтобы мы получились идеальными, разумными, но при этом не стали чем-то новым и сверхразумным, а остались, по сути, простыми людьми, с теми же желаниями, увлечениями. Мы те же люди, просто в новой усовершенствованной форме. И в принципе задумка Духов была реализована, почти. Со временем выявилось одно отклонение от нормы, своеобразная мутация артэонского мира. Их назвали гиперличностями.

  По сути это существа абсолютно абстрагированные от всего человеческого, людского. Можно сказать, что артэон это человек с активной душой в теле, а гиперличность это активная душа, запертая в теле человека. Свои тела они воспринимают как одетые костюмы. Эмоции для артэонов в принципе игрушка, а для гиперов они вообще ничего не значат. Они это нечто абстрактное, в чем не осталось ничего живого. Своеобразное "оно". Их мало, но они есть... к сожалению.