Точка, точка, запятая

– Всё тело ломит, – пробурчал Актеон, – сутки придётся руки держать в оливковом масле. С утра только одна гроздь винограда, да глоток прокисшего вина.

– Помолчи, – осадил недовольного сосед, – не ты один в таком положении. В полдень воздадим хвалу богу веселья – Дионису.

– Опять кислым вином?

– Обещали откупорить новую бочку.

– Слушай больше.

– Хватит болтать, – раздался оклик старшего.

Сотни усталых гребцов, стараясь не шуметь, медленно перебирали длинными тяжёлыми вёслами. Ночью гигантская волна подхватила детище ковчега, протащила его с чудовищной скоростью на многие мили, наполнив до краёв солёной водой. Часть вёсел сломались, словно спички. Свирепый ветер бушевал всю ночь, постоянно меняя направление. Тонны воды поднимались высоко вверх и тут же рушились ревущими водопадами, напоминающими битву громовержца Зевса с титанами. Через пару часов ураган стих, подняли паруса, дав возможность отдохнуть мертвецки усталым гребцам. Триера, подняв нос, стремглав понеслась вперёд, вздымая неспокойные волны. Только когда на небе стали блекнуть звёзды, бог Нот – покровитель южных ветров, смилостивился над путешественниками. Согласно периплам, до конечной цели оставалось несколько часов ходу. Есть время, чтобы подготовиться к высадке на таинственный берег варваров. Триера отчётливо выделялась на фоне ночного моря, ярко освещённого серебристой Селеной. Скоро начнётся заря. Надо быть осторожным. Чтобы не привлекать внимание неприятеля, белоснежный парус опустили ещё в открытом море, на палубе потушили огни.

Но что это? Быть не может, дельфины!   Они затеяли игру вокруг корабля, прочерчивая замысловатые круги, на полном ходу выпрыгивая из морской пучины навстречу пролетающим чайкам. О чудо! Существует легенда: давным-давно, юный бог Дионис, еще совсем ребенком, плыл на судне по волнам неспокойного моря, направляясь к нимфам Наксоса, но в пути почувствовал, что моряки замышляют его похитить. Тогда он приказал музыкантам играть на лирах, цимбалах и флейтах. Полилась волшебная музыка, а Дионис превратил мачту корабля в лозу пьянящего винограда. Ритм музыки все ускорялся и наконец, стал неистовым. Моряки, кинув весла, пустились в необузданный пляс. Когда же матросы, обезумев от веселья, бросились в море, Дионис превратил их в дельфинов. Теперь они принадлежат грозному богу Посейдону, который в часы досуга с удовольствием объезжает свои владения восседая на их спинах.

Коснувшись каменистого дна, судно задрожало всем корпусом, потом, откатившись назад, замерло на месте. Воины, взяв оружие в руки, столпились у края деревянного борта пристально вглядываясь в очертание прибрежной полосы

– Будем надеяться, что варвары нас не заметили, – произнёс один из тяжеловооруженных гоплитов.

– Они всю ночь приносили дары Великой богине, а потом занимались любовными утехами, – смеясь заметил молодой легковооружённый лучник по имени Горгий.

– А по окончании столь любимого ратного дела обпились забродившим кобыльим молоком, теперь дрыхнут как мёртвые. Кричи – не разбудишь, – подхватил его товарищ Эней.

– А ты не завидуй.

– Мне то что? Кто постоянно любовался на Агнию во время перехода? Особенно, когда встречный ветер развивал её шелковистые волосы?

– Молчи, я просто всматривался вдаль в поисках желанной земли.

– Да, да. И повторял про себя стихи:

«Брось свою девственность.

Что тебе в ней? За порогом Аида

Ты не найдешь никого,

Кто полюбил бы тебя».

– Ты далёк от великой поэзии, – недовольно отмахнулся от товарища Горгий.

– Зато близок к кубку Диониса, – парировал находчивый Эней.

– Прекратите, – прервал ненужную перепалку седой Леонидас, – хвала всемогущему Зевсу, если он скрыл от глаз варваров наше появление. Люди после шторма устали, не до боя. Берегись!

Метко пущенная с берега стрела, с силой вонзилась в борт триеры. Это было предупреждение колонистам, что они ступили на чужую землю. Лучники быстро натянули свои тугие луки и стали ждать приказа. Лица испытанных воинов выглядели спокойно. Кому-кому, а им не привыкать встречаться со смертью лицом к лицу: со щитом или на щите, победить или погибнуть со славой – третьего не дано. В этих местах обитали тавры, которые с враждебностью относились к переселенцам. Никто не знал откуда они пришли. Быть может, под натиском скифов, часть киммерийцев отступила поближе к морю, а может, они здесь жили со времён библейского потопа. Так или иначе, но надо делиться землёй, а она всегда оставалась камнем преткновения в решении подобных споров. И здесь на чужбине и в митрополии. Хотя, сейчас был мир с местными кочевыми племенами, но осторожность никогда не помешает. Описываемое героическое время приходилось на величайший расцвет эллинской науки и культуры. Трагики Софокл и Эврипид, историки Геродот и Фукидид, философы Демокрит, Анаксагор, Левкипп, врач Гиппократ – славные имена возвеличивали эту античную эпоху.