Точка уязвимости

Требование, тревога, как будто Шуля и есть местный представитель этих самых «исцелителей»… Все, баста, сколько бы там еще шифровок ни было, надо бежать. Едва ли секунда осталась, чтобы домчаться до двери. Не дать этим гадам войти и застукать его. Просто вцепиться в ручку цвета расплавленного золота и держать изо всех сил, если нет лучших вариантов.

– Да что это сегодня с дверями у меня не ладится? – послышалась обида из-за глянцевой ДСП. – Не впускают и не выпускают. В этом чудесном новом здании все заедает, так скоро и ширинка расстегиваться перестанет.

– Может, ты ключи от тещиной квартиры всовываешь?

– Моя теща эти чип-ключи не признает, только амбарные, и правильно делает, между прочим. Ладно, теперь твоя очередь штурмовать запор.

Воспользовавшись замешательством атакующих, Шрагин переместился в тот шкаф, где не было подарков драгоценному шефу. Тут и наевшаяся толпа повалила в отдел – от ее топота и шарканья в внутришкафном пространстве все противно вибрировало. С тех пор, как у Шрагина испортилось зрение, он приобрел необычную чувствительность к противным звукам и вибрациям. И запахам тоже. Вспотел он сейчас прилично.

Тряска наконец стихла, значит, все рабочие пчелки заняли свои ячейки в улье и теперь выковыривают дармовыми зубочистками остатки угощения. Все четко, по международным стандартам. Пора наружу. Нет, стоп. Мимо прошаркала еще одна пара ног, явно принадлежащая советскому безалаберному прошлому, – Шрагин едва успел спрятать свой длинный нос обратно в шкаф.

Досчитав до трех, Шрагин вылетел из шкафа и распахнул дверь в отдел, симулируя вход человека. Теперь плавно закрыть наружную дверь и мягко прошелестеть на отведенное ему в теснине место. Симуляция окончена. Осталось только угомонить сердечко, перепрыгавшее всю грудную клетку.

– Как поработалось?– хихикнули где-то сбоку. – Туалетной бумаги хватило?

Этого типа он уже не обучал, сколько их тут, этих яппи, так и роятся, офисные насекомые. Попробуй, отличи их друг от друга, если рожи одинаково леденцовые и замыслы одинаково плоские…

Елки, на экране протасовского компьютера по-прежнему висит шаловливая картинка со слетающими Викиными трусиками, цепкая оказалась. Правда, сам господин тираннозавр еще не добрался до своего логова.

Шрагин, обмирая и наполовину падая в обморок, подошел к самому главному столу отдела.

– Эй, что вы тут забыли? Это, между прочим, рабочее место Дениса Петровича, – начала заградительный огонь ближайшая женщина с невероятно огромной прической. Издали прическу можно было принять за юрту.

– Значит, это место Дениса Петровича. И девушка тоже его?

Женщина с юртой на голове заметила нескромное и испуганно прижала ладонь ко рту.

– Дама, если вы позволите, я уберу все эти причиндалы с экрана одним нажатием клавиши. Ну а если вы не позволите, то воля ваша… Мы все должны понимать, что даже Денису Петровичу ничто человеческое не чуждо, что даже товарищ Протасов хочет смотреть на народ не только сверху, но и снизу, особенно если у народа хорошие ножки.

– Я заклинаю вас, уберите это, – поддержала жарким шепотом преданная начальству женщина и дополнила заговорщическим тоном: – А после этого подойдите к моему столу. Вот так никто ничего не заметит… Сейчас я дам вам пару распечаток для отвода глаз. Все, спасибо.

Сработала уловка, первый раз в жизни, наверное. Как это вдохновляет, хочется петь, плясать, ваять, рисовать.

– А это не вы там, случаем, запечатлены были? – мигнул Шрагин на прощание верноподданной юрте.

И леденцового яппи тоже уязвил, ткнув пальцем в кусок программы на его экране, да так, что монитор зашатался:

– Только не называй эту коричневую кучку настоящей программой. Дитя мое, вместо того чтобы сто раз вызывать и перегружать функцию с разным списком параметров, достаточно ведь что? Вынуть пальчик из носа и передать ссылку на объект суперкласса…

Яппи сразу как будто протух. Даже запах почувствовался. А Шрагину понравилось быть удачливым и наглым, жить и работать по своему собственному сценарию, по той программе, которую он сам накатал в своей голове.

Стеклянный лифт, похожий на стакан, спустил Шрагина в огромный гулкий холл. Его обогнала женщина, в которой и со спины, а точнее с попы, можно было безошибочно узнать Вику Каширскую – белая или же хорошо выкрашенная коса, спущенная вдоль позвоночника, щекочет мягкой кисточкой сладкий кругляшок зада. Есть женщины, которым все идет, в которых всегда чувствуется сексуальный подтекст. Сегодня Вике шла длинная юбка в обтяжку, слегка просвечивающая под резкими лучами солнца, врывающимися в холл из-за бесконечных стеклянных стен.

Сереже почему-то всегда было жаль красивых. Красота способна испортить личную жизнь. Охота на красивых идет денно и нощно. Мускулистые уроды подкрадываются на коротких кривых лапах, потом бросок, недолгая погоня, и вот уже клыки впились в тонкую шею, после кровавого поцелуя лакомство нежной плотью…

Куда это лань и газель Виктория торопится в два часа дня? Неспроста это. В хорошо налаженной конторе типа «Шерман-Слободы» секретуточка не свалит просто так, чтобы купить пучок морковки.