Точка уязвимости

– Не время и не место об этом говорить. Подвал находится под контролем, через пару минут дежурный заметит, что изображение застыло на одной точке, и отключит твой репитер. Второй раз тебе, что ли, говорить. Выскреби у него все из карманов…

Внезапно Даша оказалась на отопительной трубе, с нее перемахнула на плечо Сережи, но он даже не успел почувствовать тяжести. Госпожа Дидрихс проследовала дальше, и сзади раздался хруст.

Шрагин обернулся и увидел человека в куртке хаки, который, выронив пистолет, медленно сползал по стене, чтобы в итоге расстелиться на полу.

И никакой вибросенсор не помог засечь опасность…

5

Возможно, погони и не было вовсе, поскольку Даша побила в саду двух охранников, сильно побила – до потери сознания. Какая Марья без Ивана, какой китаец без кунфу?

А потом только всевидящее небесное око смогло бы рассмотреть «жигуленок», отчаянно крутившийся на кособоких улочках. Таксер Беня понимал, что он тоже влип, поэтому крутил баранку как дьявол.

Сережа кричал Бене: «Не спи, гони!», пока Даша не взяла его за запястье своей страшноватой ручкой и не сказала:

– Хватит, никто не щелкает зубами в двух сантиметрах от твоей задницы. Поехали перекусим… а потом… ну, купаться, что ли.

После напряженной ночки предложение показалось подкупающим, и, обожрав какой-то круглосуточный ларек, они отправились на Бенином такси маршрутом Сережиного детства – на Каролино-Бугаз…

Накормленная Аня задумчиво возилась в песочке, нанятый до вечера таксер Беня резвился в теплом зеленоватом лимане, Даша подставляла свое гладкое тело лучам полезного утреннего солнца. Тело замечательного бронзового оттенка. Со времен посадки в Брюсселе Даша была без лифчика, и сейчас это было открыто не только в инфракрасном, но и в оптическом диапазоне. Впрочем, у просвещенных европейцев на это не принято обращать пристальное внимание, по крайней мере на пляже. К сожалению, Шрагин все-таки до просвещенного европейца не дотянул. Грудь у Даши была что надо, тело Даши казалось расслабленным. Сережа осторожно ткнул пальцем в ее плечо. Вроде никакой стали не чувствуется. Он ослабил палец, и упругая кожа сразу выбросила его за границы Дашиного тела.

– За Аней мамаша прилетит в полпятого, и все их беды на этом закончатся, – сказала Даша.

– А у меня, надо полагать, только начинаются. Как-то с шеей нехорошо, радикулит, что ли? Не помассируешь ли своими умелыми пальчиками?

– Намек понят. Я думаю, тебе не понравилось вовсе не содержание, а форма нашего расставания с господином Тугаевым. Ведь, в принципе, ты был не против того, чтобы Руслан скоропостижно скончался. Зачем тебе такой нехороший двойник, доктор Джекил? Не волнуйся, он умер гораздо легче, чем все его жертвы. А если выразиться на даосский манер, Тугаев даже не умер, а изменился, причем в лучшую сторону.

– Опять он в выигрыше, ну как не позавидуешь… Мне, конечно, не хотелось бы омрачать наше общение и приближать свой конец вместо того, чтобы отдалять, но все-таки о чем ты сговорилась с Энгельманном?

– У меня с Энгельманном был не сговор, а договор, причем трудовой. Я работала несколько лет в «Фармаланде» под его началом. Работа была научной, у меня были высокие цели. Да и Антуан мало напоминал маньяка-некрофила. По крайней мере, на физиономии у него это не было написано.

– А поточнее? Как ты к нему попала? И что, ты тоже возилась с пластинатами, как и эти падальщики?