Точка уязвимости

Пацаны постарались навьючить «педерала» как ишака. И хотя у Васька при ходьбе жилы из-под кожи вылезали, все равно видно было, что он уже не тот доходяга, что вчера. Саит же спокойно тащил харчи, два автомата и до черта всякой амуниции. Прирожденный воин.

Шли маршрутом, который протянул вчера Васек: вверх по склону, огибая то место, где будет сидеть до получения повестки в Страшный суд экс-капитан Петуховский.

Маршрут маршрутом, а гора горой. Где на карте было сто метров, получалось триста, да еще вверх-вниз.

А в гуще зеленки, прикрывающей крутой склон, на скользкой подушке из опавшей прелой листвы электронный маршрут становился таким же бесполезным, как и карта звездного неба южного полушария. Пусть ты знаешь, где находишься и куда хочешь идти, но гора стряхивает тебя туда, куда тебе не надо.

Лже-Тугаев со своей командой плохишей, наверное, ушел бы не далеко, кабы не Саит. Этот парень железно чувствовал местность и всегда угадывал, какая лощина введет вдоль, а какая только поперек.

Ближе к вечеру, когда до Лермонтов-Юрта оставалось топанья часа на три, они остановились передохнуть над водопадом, чья вода крушила камни метрах в семи внизу.

– Эй, педерал, сбегай-ка, питья набери, – велел Никита. – Похлебать охота.

Васек сжал челюсти и не сдвинулся с места. Он явно задирался, несмотря на разницу в весовых и силовых категориях.

– Васек больше не раб, – пришел на выручку Шрагин, с тревогой ожидая новых выходок от не вовремя раскрепостившегося «педерала». – Нас осталось мало, мы да наша боль, и я, так сказать, дал ему вольную. Такое и на галерах бывало.

– Ну, тогда он побежит за водой по собственному желанию. – Даня выудил из куртки красивый американский нож с зазубринами и направился к Ваську. – Педералы, я думаю, любят щекотку.

Сережа понял, что сейчас надо кого-то или застрелить, или отлупить.

– Эй, будет вам! Приказываю немедленно полюбить друг друга, – сказал «шеф» и сразу ощутил, что уже не имеет прежнего авторитета для своих подчиненных.

Никита хотел было тоже подняться, но не тут-то было, Саит удержал его за руку.

– Ты – лишний, панимаешь, пусть эти двое пагаварят па душам.

Разговор по душам начался с того, что Даня приставил нож к горлу Васька, грозный рэмбовский нож с зубчиками, который тут же вылетел из его руки.

«Да, Васек явно очнулся, судя по проведенному приему самбо. Но слишком уж торопится, деревенщина, отыграться поскорее хочет», – в ушах у Шрагина стала гулко биться растревоженная кровь…

Даня схватился за пистолет, но применить не успел.

Васек уцепился за рукав откормленного «романтика», блокируя оружие. Бугай Даня крутанулся и ударил бунтаря свободной рукой в лицо. Но тот висел на его правой руке как бульдог.

Даня обхватил Васька левой рукой, зажал толстыми пальцами хилый подбородок экс-невольника, дернул и сам потерял равновесие. Секунду противники покачались над водопадом и…

– Эй, вы, там, петухи! – испуганно крикнул Шрагин.

Поздно. Оба «петуха» смайнали вниз, с семиметрового склона. Васек недолго пробыл свободным человеком.

– Данька-друг, ты где?– заголосил Никита, потеряв кореша из виду.

И тут снизу послышался какой-то хруст. Сережа был уверен, что это лезет Даня, и даже застонал, так перевернулось у него все внутри. Однако над обрывом показалась полуобщипанная голова Васька. Мокрый, пыхтящий, но щербатая улыбка сигнализирует о полном ничем не замутненном счастье.

– Добро пожаловать. А где Даня? Никита вот интересуется.

– Башку себе раскроил. Об камень. Его вода унесла. – Васек стал деловито отряхиваться почти на собачий манер.

Никита нервно затеребил приклад автомата, и его надо было срочно взять под контроль.

– Ввиду бездействия российских законов, а также шариатского права на той территории, где все это стряслось, я руководствуюсь дуэльным кодексом времен короля Генриха Наваррского. Уголовное дело закрыто, виноват никто… И ты, Никита, не волнуйся так, половина Данилкиной доли теперь твоя. А это, блин, верные пять кусков. Вернешься, корову себе купишь, в смысле женишься, квартирку обставишь, на каждом шагу си-ди с ди-ви-ди, плееры с рекордерами, «Сони» на пони, под окном «харлей», ну, в крайнем случае «девидсон».

Судя по морщинам, возникшим в области лба, Никита задумался о положительных сторонах исчезновения Данилы.

4

К вечеру они оказались в запланированной и помеченной красным флажком точке. Только уже не на электронной карте, а в реальном мире, над Лермонтов-Юртом.

Поселение бандитствующих хакеров и просто бандитов было затянуто сплошной тьмой.

Что ночной прицел, что инфракрасный глаз лишь поверхностно щупали тьму. Слабо выделялись только крепкие стены домов, способные противостоять артобстрелу. Да еще просматривались параболические спутниковые антенны. Одна из них, много выше по склону, обращенная на север, – явно для слежения за электронными коммуникациями российской армии.