Точка уязвимости

Шрагин вытащил из внутреннего кармашка нечто напоминающее «сникерс». Этот «батончик» он всегда возил с собой, начиная с «отдыха в горах». Закрепил на двери, прилепил взрыватель. И спрятался за каким-то железным шкафом в другом конце пультовой.

От взрыва сильно заложило уши, Шрагин даже испугался за свои барабанные перепонки. А еще завыла пожарная сирена. Дверь, на которую он установил взрывчатку, осталась на своем месте, но рядом с ней парадоксально исчез приличный кусок стены. Там и сям с гадким смердением горел пластик.

Шрагин шагнул в пролом и едва не поскользнулся на расплавленной пластмассе, тут еще забрызгали пеной автоматические огнетушители.

Где-то на другом конце коридора раздались три выстрела. А судя по схеме, там как раз и находится хранилище драгоценных «бутербродов».

Нестись во весь опор туда, где стреляют и, возможно, убивают, – совершенно нелепое дело, но сейчас именно этим Шрагину и пришлось заниматься.

В конце коридора была полуоткрытая дверь с нелюбезной надписью «Zutritt verboten»[29]. Шрагин сорвал со стены огнетушитель и, выставив его вперед, обреченно вошел туда, куда его никто не звал.

Первым делом киберглаз зафиксировал полушкаф-полукомпьютер, в слоты которого были вставлены мультиносители.

А затем киберглаз зафиксировал три тела. Двое убитых с нашивками «Security» и живая, но тяжело раненная Даша. Она сидела на полу, прислонившись спиной к шкафу. В правой руке у нее было что-то типа зажигалки – наверное, дистанционный взрыватель, в левой – металлический кейс, явно с тяжелой порцией мультиносителей внутри.

Судя по пузырям в углах рта и очень неприятному сипению, пуля попала ей в легкое, да и настроена госпожа Дидрихс была решительно.

– Я не могла иначе, – сказала она торжественным полушепотом и взяла паузу на хрипение. – Я не могла не обманывать тебя. У нас разные пути.

– Отдай мне мультиноситель Ани Каширской.

– Нет. Это ключ к моей технологии. И я сейчас собираюсь покончить с ней.

– Если ты даже не выберешься отсюда, твоя дочурка получит пятьдесят тысяч, я обещаю. Этого достаточно любой девушке, чтобы не носить штаны с заплатами. Но только отдай мне мультиноситель Ани Каширской.

Даша как будто даже пробовала засмеяться, потом щелкнула какой-то кнопкой на своем кейсе, и оттуда выскочила плоская коробочка.

– Все-таки ты покорил меня. Бери и уматывай… Только в течение сорока восьми часов эта штука должна оказаться в соответствующем хранилище, к примеру в питерском институте имени Энгельгардта.

Шрагин поднял коробку и сунул в карман.

– Давай, я помогу тебе…

– Иди вон, – кратко отозвалась Даша и отвернулась.

И Шрагин побежал по коридору. Когда он был около лестницы, дверь с надписью «Zutritt verboten» улетела как листик. Потому что взорвался шкаф с мультиносителями. Заодно не стало гениальной, но сильно испорченной обстоятельствами женщины, известной как Даша Дидрихс.

А Шрагину надо было поскорее попасть в бункер для мусора.

Наверное, виртуальные стрелочки, видимые только ему одному, рано или поздно вывели бы его к цели, но в пультовой уже сидели враги.

Они уловили траекторию Шрагина, и путь вниз по трапу оказался перекрыт резко опустившейся решеткой.

Тогда Шрагин резво поднялся на один лестничный пролет и пробежал по длинному коридору, рассчитывая в конце его попасть на другую лестницу.

Но оказался в производственном помещении.

Здесь главное место занимал бассейн, или, может быть, большая ванная. Ванная была заполнена маслянистой и тяжелой на вид жидкостью. Купаться в ней живым людям явно было противопоказано. Шрагин понял, что ванная залита по самые борта знаменитым поликонсервантом Энгельманна, тем самым, который проникает в человеческие ткани на любую глубину и заменяет там жир и воду на стабильный пластик.

С одного из бортов в глубину ванной уходило что-то вроде эскалатора. Только вместо ступенек у него были ковши, заряженные биоматериалом – ломтями человеческого торса.

Наша цель – человек, мог бы с гордостью сказать Энгельманн. Прошли те времена, когда к телу человека относились абы как, как к дешевому удобрению в лучшем случае.

«Наша цель человек», – сказал Энгельманн.

Шрагин вовремя обернулся. На него смотрели руководитель музея-могилы и рослый беловолосый охранник в черном, типичный эсэсман с виду. Сам же Энгельманн был облачен в какую-то кимоно-пижаму, как будто только что вскочил с ложа. В крепкой руке рослый ариец держал «смит-вессон», ствол сорок четвертого калибра пристально смотрел на нарушителя.

– Что там у вас в кармане?– спросил Энгельманн. – Эй, выкладывайте немедленно, только осторожно.

– Да-да, пожалуйста. – Шрагин немножко расстегнул свой гидрокостюм, вытащил мультиноситель и помахал им в воздухе.

– Теперь медленно положите этот прибор на ближайший стол и сделайте шаг назад, – распорядился Энгельманн.

Все ясно. Энгельманн беспокоится о ценной вещи. Ее нельзя ронять. Если ее заденет пуля – еще хуже. А вот когда музейный вор аккуратно положит мультиноситель на стол и сделает шаг назад, ариец выстрелит.