Точка возгорания

Эверсли расстегнул «молнию» пакета с трупом, и все, кроме Соноры, подхватили тело Марка Дэниелса, чтобы переложить на стол. Сонора потерла кончик носа, подумав, насколько неприглядно выглядит сейчас Марк. Тыльная часть его бедер и ягодицы обожжены не были. Кровь прилила туда уже после смерти, придав коже темный оттенок, напоминавший цвет синяка. На стол из носа Марка Дэниелса вытекла маленькая струйка бурой крови.

— Никакой одежды на нем не было, так?

— В больнице говорят, что она в морге, а в морге говорят, что в больнице, — усмехнулся Эверсли. — Легче узнать среднеевропейское время…

Беллэйр покачала головой:

— Видя это тело, госпожа следователь, не приходится говорить о какой-либо одежде. Только врач «скорой помощи» может ответить вам наверняка, хотя при таких ожогах одежда, как правило, отпечатывается на коже, будь это пряжка ремня или что-нибудь другое.

— Пожарные также не обнаружили никаких следов одежды. Получается, что одежду забрала убийца. Если вы что-нибудь все-таки обнаружите, сообщите, пожалуйста, мне — я должна быть убеждена на все сто процентов.

Присутствующие понимающе кивнули. Каждому хотелось поучаствовать в детективном расследовании.

Эверсли открыл кран и принялся обмывать труп. Марти взялся обрабатывать голову — белую и скользкую, как слизень. Нажав носком обутой в сапог ноги на педаль диктофона, Беллэйр приступила к осмотру тела. Остальные, включая Сонору, застыли в ожидании у края стола.

— Объект осмотра — белый мужчина, двадцати двух лет, который подвергся…

Затем последовало длинное и нудное описание обгоревшей кожи по мере ее скрупулезного осмотра через лупу пятикратного увеличения. Сонора зевнула и подумала: «Интересно, сделал ли Том домашнюю работу по алгебре?»

Она обвела взглядом впалый живот и плоские ягодицы Марка Дэниелса, его безволосый, блестящий череп и попыталась сравнить эти останки с тем, что она видела на фотографиях. Да, этот парень уже никогда не сможет стать таким, как его брат.

Эверсли взялся за свой фотоаппарат:

— Еще один щелчок «Кодака» на память.

Все вздрогнули. В резком свете фотовспышки череп Дэниелса стал похож на сверкающую луну. Беллэйр тем временем принялась осматривать отверстие, проделанное пулей. Сонора достала блокнот и сделала первую запись. В перчатках было жарко, и руки вспотели под толстым слоем резины. Беллэйр вытащила из раскрытого рта Дэниелса дыхательную пластиковую трубку. Послышались бульканье и легкий треск.

Эверсли убрал камеру и обратился к сотрудникам:

— Разбирайте свои скребки, ребята. Пора строить каноэ.

Сонора услышала визг миниатюрной циркулярной пилы, при помощи которой сотрудники морга сделали Y-образный разрез на груди Дэниелса. Сначала, словно плотный фартук, они откинули толстый слой кожи, обнажив, будто в лавке мясника, мышечные и жировые ткани. Воздух наполнился густым запахом внутренностей человеческого тела.

— Что-то мне нехорошо, — рассеянно пробормотала Сонора.

Эверсли и Беллэйр внимательно посмотрели на нее. Они всегда были готовы к тому, что кому-нибудь из присутствующих при вскрытии — в особенности человеку, не входящему в круг специалистов-патологоанатомов, — может стать плохо и он грохнется на пол. И хорошо еще, если в результате подобного случая несчастный попадал из морга в приемный покой «скорой помощи». Хуже, если из морга его возвращали мертвым, с расколотой башкой.

— Нет-нет, ничего, мне просто показалось, — успокоила она их.

Впрочем, Беллэйр и так была спокойна. А Эверсли даже язык высунул от напряжения. Он сделал пару мощных сквозных разрезов, вскрыв грудную клетку Марка Дэниелса, и группа приступила к разделке трупа. Сначала они выскребли кишки, затем удалили внутренние органы и, взвесив их, отправили в лабораторию, где студенты-медики готовили образцы срезов ткани, которые помещали затем в сосуды с консервирующей жидкостью.

Беллэйр отсосала в специальную чашку кровь из грудной полости, а рыженькая ассистентка при помощи шприца извлекла несколько миллилитров мочи из мочевого пузыря.

— Желчных камней не обнаружено, — доложила брюнетка, разрезав скальпелем плотную, прозрачно-желтую пленку желчного пузыря. Беллэйр вскрыла желудок, и Сонора сразу же почувствовала резкий запах «бурбона».

— Так, «бурбон», непереваренная воздушная кукуруза, какая-то смесь, которую ели несколькими часами раньше. Когда именно, Эверсли определит чуть позже, в лаборатории.

Сонора сделала запись в блокноте. Итак, последнее, что ел Марк Дэниелс, — «бурбон» и воздушная кукуруза. Может, он перекусил в «У Кухо»?

Когда Сонора вновь взглянула на смотровой стол, она увидела, как Марти снимает, начиная с макушки, кожу с головы. Кожа напоминала маску и счищалась так же легко, как с цыпленка. Марти взял циркулярку и начал надрезать череп сбоку. По воздуху поплыло облачко тонкой костной пыли.

Когда он принялся удалять кусок черепной кости, Сонора вдруг вспомнила, как извлекают из панциря мясо краба. Марти действовал точно и внимательно, хотя вместо крабового мяса получал в награду мозги мертвеца.

— Обширные кровоизлияния, — резюмировала Беллэйр.