Точка возгорания

Когда-то этот район был излюбленным местом обитания студентов, но теперь их «фольксвагены» и «карман-гьяэсы» уступили место четырехцилиндровым джипам, «ауди» и «саабам». Каждый дом нес оттенок снобизма. И все здесь — от фасада бара с гордым названием «Лонгуорт» до табличек на аккуратно политых лужайках перед домом, предупреждающих о специальной системе охраны и безопасности, и прогуливающихся вдоль дома ухоженных поджарых овчарок, — четко и недвусмысленно говорило о том, что теперь здесь живут процветающие представители нового элитного сословия «йаппи».

То там, то тут мелькали объявления «ПРОДАЕТСЯ».

Сонора миновала магазин керамики «Руквуд», обитый деревом в английском стиле эпохи Тюдоров, обогнала синий грузовик с надписью на борту «Г. ДЖОНСОН — ХРАНЕНИЕ И ДОСТАВКА» и мысленно улыбнулась, когда увидела наконец домик, явно нуждавшийся в покраске, с заброшенной лужайкой, поросшей сорняками, и старой церковной скамьей у крыльца. Просто отрада для души.

Особенно понравилась ей церковная скамья. Сонора залюбовалась коричневой металлической табличкой, на которой было выгравировано «РУМПКЕ».

«Если бы не дети, — подумала Сонора, — я наверняка бы поселилась здесь. Правда, для этого потребовалась бы чертова уйма денег».

Дэниелс жил в одном из самых лучших домов поселка — элегантном недавно отремонтированном, трехэтажном здании из кирпича розового цвета, переходящего по краям в густо-синий, который в магазине стройматериалов называется «староамериканский стиль». Небольшая лужайка перед домом была аккуратно подстрижена и тщательно подметена.

Пока Сонора парковалась, входная дверь в дом Китона Дэниелса приоткрылась. На пороге показался хозяин. Он был небрит и неважно выглядел с густой щетиной на белых как мел щеках. На нем были все те же бежевые брюки, белая футболка.

Сонора снова вспомнила Марка, лежавшего на металлическом катафалке, и Марти, массировавшего ему череп, перед тем как снять с него кожу. Она тряхнула головой, пытаясь отогнать от себя эти образы и целиком сосредоточиться на Китоне. Ей почему-то не хотелось увидеть этого мужчину на столе для вскрытия.

— Мистер Дэниелс?

Он кивнул ей и распахнул дверь, отрешенно бормоча себе под нос какие-то невнятные, приличествующие встрече слова приветствия.

Затем он пересек гостиную и прошел на кухню. Сонора последовала за ним. Дэниелс пригласил ее к круглому дубовому столику, покрытому белой махровой скатертью, на котором стояла неполная чашка кофе и лежал хрупкий на вид ломтик поджаренного хлеба с маслом, надкушенный с одной стороны.

В центре стола Китон бросил красное кухонное полотенце, а сбоку — полуразвернутую газету. Рядом с тарелкой грудилась свежая почта. Несколько конвертов были уже вскрыты. Сонора заметила счет за воду и какое-то уведомление.

Она вынула блокнот и присела к столу, положив локти на скатерть и подперев руками подбородок.

Сам Дэниелс продолжал стоять. Упершись коленом в сиденье стула, он взял в руки отложенный отдельно дешевый белый конверт, на который была наклеена марка с портретом Элвиса Пресли.

— Я вчера не выходил из дома и даже не вынимал почту. Но сегодня утром я попробовал вернуться к нормальной жизни. Хотя бы частично. Поэтому я и решил приготовить завтрак и просмотреть корреспонденцию.

Проверив диктофон и убедившись, что он в порядке, Сонора посмотрела на Дэниелса.

— Думаю, все это время она валялась в почтовом ящике, — сказал он и убрал со стола красное полотенце, под которым оказался снимок, сделанный «Полароидом». Сонора придвинула его поближе и принялась внимательно рассматривать.

На снимке она увидела Марка Дэниелса, выглядывавшего из открытого окна автомобиля. Он был без рубашки, а волосы его были сильно всклокочены. На его руках Сонора заметила наручники, причем оба браслета находились вплотную друг к другу. Она смогла разглядеть кое-что еще: что-то было пропущено через руль и обвязано вокруг пояса Марка. Волосы у парня влажно блестели — как будто он сильно вспотел. «Нет, — догадалась Сонора, — это не пот, а бензин. Его облили бензином».

Значит, Марка сфотографировали, перед тем как поджечь. У него было такое выражение лица, которое Сонора никогда не хотела бы видеть у любимого человека.

Ей и раньше случалось сталкиваться со всякими мерзостями, но еще никогда она не встречала убийц, которые посылали бы снимки своих жертв их родственникам.

Первым ее желанием было снова прикрыть фотографию полотенцем, но все-таки полицейский в ней взял верх. Дэниелс стоял рядом, отрешенно глядя в окно.

Сонора тронула его за руку:

— Продолжайте.

Когда она вошла в дом, ей сразу понравился общий вид его гостиной — кресло желто-медового цвета удобно расположилось между двумя старинными шкафами, заполненными книгами, среди которых лишь немногие были в твердых переплетах. Старый письменный стол орехового дерева и стоявший рядом диван создавали очень уютный уголок, удачно сочетавшийся с шикарной мебелью, обитой черной кожей, с хромированными деталями, на противоположной стороне комнаты.