Точка вымирания

Эмили принялась быстро ощупывать дверь в поисках замочной скважины. Наконец ее дрожащие пальцы наткнулись на холодный металл дверной ручки. Липкой от пота рукой она потянула с большого пальца кольцо с ключами, но то застряло на костяшке и не желало сниматься. Эмили дернула сильнее и почувствовала, как кольцо наконец-то освободилось. Она негромко вскрикнула от ужаса, когда ключи выскользнули из ее пальцев и, невидимые в темноте, громыхнув, упали на пол. Эмили встала на колени и принялась ощупью искать их вокруг себя. Почему это так трудно? Ведь они должны быть где-то совсем рядом.

«Цок… цок…»

Звук становился все ближе. Дыхание Эмили превратилось в короткие судорожные всхлипы, сердце бухало в груди, как барабан, а пальцы лихорадочно обшаривали темноту в поисках ключей.

Существо на другом конце коридора будто почувствовало панику Эмили, потому что ускорило свое движение.

«Цок-цок, цок-цок».

Нечто в темноте неумолимо приближалось.

И тут – слава тебе, Боже! – Эмили почувствовала ладонью кольцо и нащупала резиновую нашлепку на головке ключа от входной двери. Пальцы правой руки снова отыскали замочную скважину, Эмили направила туда ключ, повернула его и была вознаграждена знакомым щелчком. Всем телом ударившись в уже незапертую дверь, она ввалилась в квартиру, вытащила ключ из замочной скважины, изо всех оставшихся у нее сил хлопнула дверью и нашарила замок. Заперевшись, Эмили отыскала цепочку и, повозившись, вдобавок закрыла дверь и на нее.

В непроглядной темноте своей квартиры Эмили Бакстер опустилась на четвереньки и поползла по коридору в спальню. По-прежнему на четвереньках она добралась до платяного шкафа у дальней стены, открыла его, залезла внутрь и плотно закрыла за собой дверцу.

Скорчившись в углу шкафа, Эмили всю ночь слушала звуки, издаваемые пробуждающимся новым миром.

День пятый

Глава пятнадцатая

Эмили не знала, когда прекратился вой. Ночь все тянулась, и ее мозг предоставил ей единственную защиту, на которую оказался способен в такой ситуации, выставив барьер на пути всепоглощающего ужаса, охватывавшего Эмили, когда она слышала, как перекликаются меж собой неведомые создания.

Ее рассудок замкнулся на себе, отфильтровывая ранившее чувства чужеродное диссонирующее воздействие. Если бы Эмили попыталась описать свое состояние, то могла бы сказать, что очутилась в самом центре собственного сознания. Тут было тихо-тихо, и это было не то пугающее безмолвие, что воцарилось, когда все вокруг умерли, а мирная, спокойная тишина. Боль, и душевная, и физическая, отступила и почти не тревожила журналистку. Потом настал миг, когда усталое избитое тело потребовало отдыха, и Эмили уснула, несмотря на то что очень старалась продолжать бодрствование на прекрасном мирном острове, сотворенном ее сознанием. Когда она проснулась, на нее нахлынули ночные воспоминания, неся с собой новый страх: вдруг существу, которое она слышала в темном коридоре, удалось как-то проникнуть в квартиру?

Эмили понятия не имела, сколько она уже прячется в шкафу или хотя бы сколько сейчас времени. В ее убежище внутри шкафа было почти так же темно, как прошлой ночью в коридоре, но снизу пробивался яркий лучик света, а значит, настал день, и терзающие Эмили страхи чуть-чуть отступили.

Когда в голове у нее стало проясняться, снова дали знать о себе травмы. Эмили шевельнулась и поморщилась, потому что спина затекла, а ноги онемели, и теперь их кололо иголочками.

Эмили осторожно ощупала пострадавшую руку. Дельтовидная мышца и трицепс болели, но боль была вполне терпимой. Она попыталась приподнять руку до уровня плеча, но почти сразу острая боль пронзила шею, и Эмили скривилась, решив, что эта идея оказалась не слишком-то удачной. Поискав плюсы, она сочла, что болело все-таки не так сильно, как раньше, по десятибалльной шкале боль равнялась примерно одиннадцати, а не пятнадцати, как ночью. И, возможно, то, что ее первая утренняя мысль была не о травме, – хороший знак. Но все равно поврежденное плечо чертовски болело, что наверняка замедлит все ее действия.

– Ладно, на счет «три», – прошептала она. – Три! – И она поднялась, помогая себе левой рукой, а правую плотно и бережно прижимая к телу. Однако боль все равно оказалась так сильна, что Эмили зашипела сквозь зубы.

Стоя в темноте, она расслабилась, давая напряженным мышцам секундный отдых, а ее мозг сосредоточился на следующем вопросе: не обзавелась ли она случайно новым соседом по квартире? Может, конечно, Эмили это только померещилось, но то неизвестное в коридоре вроде бы очень ею заинтересовалось. Скорее всего, она услышала бы, если бы кто-то из этих многоногих уродов пробрался к ней в дом, даже несмотря на ее почти кататоническое ночное состояние, но кто его знает. Учитывая события последних дней, которые были раз в десять страннее и непонятнее всего, что случалось с ней раньше, Эмили была склонна перестраховываться. В конце концов, она была не в той кондиции, чтобы ввязываться в драку.